Антидот (СИ)

Наконец настала весна. Можно было вдохнуть полной грудью уже не морозный воздух. Билл расцветал. Он казался счастливым, довольным жизнью, весёлым, когда как Томас продолжал наблюдать за ним. Они не часто общались вне ресторана. Были пару раз, когда то один пригласит второго на чашечку кофе, то другой. Но обычно всё это сводилось к трёпу и смеху, заканчиваясь лёгкими и ничего не значащими объятиями. Они делились своими победами и поражениями на личном фронте, хотя брюнет решил скрыть от приятеля свои не самые «чистые» похождения. Всё чаще Томас обращал внимания не на слова собеседника, а на его мимику и жесты. И с каждым разом этот юноша, который всегда был открыт и искренен, располагал.

- Мне с ним легко, - сказал Том, улыбаясь.

- Вот видишь!

- Я боюсь себя, своих эмоций.

- Не убивай меня своим пессимизмом, - Сирше нахмурился, пододвигая чашку к другу.

- Он такой, - парень пытался найти подходящее слово, - такой настоящий, такой милый и трепетный, он живой, понимаешь?

- Нет.

Оба замолчали. Томас буравил собеседника взглядом.

- Когда в последний раз у тебя сердце болело?

- Не помню.

- Это знак, - Сирше поднял палец вверх. – Тебе надо действовать! Признайся самому себе, Том, что он тебе нравится.

Тот задумался.

- Мне просто комфортно с ним.

- С этого и начинаются отношения.

- Не усугубляй, у меня хорошее настроение.

- Просто я прав, - мулат отпил чая, улыбаясь.

Томас с отчаянной надеждой смотрел на посудину. Вокруг было темно. Он хотел заплакать, как ему было обидно. Но внезапно внутри появились блики. Мальчик раскрыл рот, смотря пристально в стекло. Зелёный, рыжий, жёлтый, розовый... Совсем крохотные.

- Наконец-то!

Парню не нравилось, что до сих пор он не помирился с братом. Это его терзало. За обедом он рассказал про это Биллу, а тот сосредоточенно слушал, а потом надавал советов. Юноша говорил, что помириться надо, и не важно, что младший не понимает. Том сильнее, старше, мудрее, он должен уступить. Они в этот день гуляли по парку и сидели на скамейке, смотря на людей, практически не общаясь. И было что-то волшебное в этом молчании, что-то важное. Попрощавшись, оба разошлись в разные стороны. Том решил, что надо задавить гордость и позвонить Алексу.

- Прости меня.

- Неужели извиняешься? – сарказм.

- Я тебя люблю и не хочу ругаться. Пожалуйста, Алекс, ты должен понять меня и постараться принять эту правду.

Том нервно сжимал телефон, вслушиваясь в родное дыхание. Он понимал, что брату сложно, что он переживает, но почему-то отвергает действительность.

- Я тебя тоже люблю.

- Простишь меня?

- Да.

- Тогда хорошо, - и искренняя улыбка. – Наверное, до скорого?

- Том, погоди, - пауза. – Я хочу познакомить тебя со Слэйни. Приезжай к нам на ужин как-нибудь.

- Приеду, - заверил собеседник. – Будет меньше работы – обязательно приеду.

В ресторане практически никого не было. Нелли убежала раньше, потому что у них с мужем годовщина свадьбы, Флор закрывал кухню, все официанты и повара с помощниками уже разошлись.

- Пока, Том, - крикнул Флориан, - закроешь ресторан?

- Да.

Парень переоделся. Он вышел в коридор и услышал возню. В комнатке для официантов был только Билл.

- Ты ещё не ушёл?

- У меня рубашка вся в соусе была, сохла, а запасную я не взял. - Он улыбнулся, смотря в зеркало, щупая ткань. - Ещё не высохла до конца. Придётся надеть так.

Том подошёл и посмотрел на спину друга. Там были изображены иероглифы будто внутри млечного пути. Россыпь звёзд, небо и непонятные знаки с неясным смыслом.

- Хотел узнать, что у тебя за татуировка.

- Да, это так, - как-то невнятно сказал юноша. – Не важно.

- Что здесь написано?

- Японская мудрость.

- Какая?

- «Прощай другим, но не прощай себе».

На Тома что-то нашло. Он прикоснулся к иероглифам пальцами, изучая рисунок, пытаясь понять смысл. Билл не мешал, приняв это настроение, будто сам впал в транс.

- Безумно красиво.

- Спасибо, - шепотом.