Антифарм

Чем же наша партия отличается о них? Что мы можем людям предложить, кроме лозунгов? Да, есть программное заявление, но этот текст не более конкретен, чем слова известной песни. Хотим перемен! И дальше всё примерно в том же роде…

Если бы не Андрей, мы так бы и топтались на месте. Появился он в нашем подвальчике как-то вечером, когда мы вместе со всем активом ломали голову – чем бы таким публику удивить, как бы себя пропиарить?

И вот я меряю шагами комнату, словно бы только так может возникнуть нужная нам мысль, и отвергаю одно за другим все предложения, которые слышу от своих соратников:

– Нет, так нельзя. Мы пытаемся идти тем же путём, на котором многие уже потерпели неудачу. Нужны свежие идеи. А для начала надо найти ту болевую точку, нажав на которую, мы сможем вызвать ответную реакцию и от властей, и от потенциальных избирателей.

Тут-то Андрей и предложил свою идею – такое мог учудить только левый радикал, который когда-то строил баррикады, участвовал в стычках с ментами и устраивал протестные акции по любому поводу. То, что он сказал, поначалу не укладывалось в голове – разве можно поднять руку на святое, на то, без чего многие уже не представляют своей жизни. Но Андрей уже завёлся, его никак не остановить:

– Это же мафия! Они дурачат доверчивых людей, продают им пустышки за тысячу рублей.

– На каждое лекарство есть сертификат качества…

– Да у них всё схвачено. И в Минздраве, и в Роспотребнадзоре… Бесполезно жаловаться!

– Так что ты предлагаешь? Обходиться без лекарств?

– А знаешь ли ты, как рождается идея создания нового препарата? Сначала выясняют, какие болезни имеют наибольшую распространённость в мире, против какой из этих болезней нет эффективных лекарств и какая из них вызывает наибольшие страдания. Затем следует изучить научные публикации, выполненные в этой области – это поможет теоретически обосновать положительный эффект от нового лекарственного средства. Теперь дело за малым – организовать выпуск препарата, который, по возможности, не вызывает побочных явлений.

– И что это будет?

– Всего-навсего плацебо… Таких фиктивных лекарств десятки тысяч во всём мире.

– Этого не может быть! Откуда ты всё знаешь?

– Так я же на медика учился, пока не вытурили с третьего курса за участие в протестных акциях. Говорят: как же собираешься лечить людей, если то и дело лезешь в драку? Да от тебя пациенты будут шарахаться, как от ненормального…

– Наверно, обиду затаил, вот и катишь бочку на людей, которые рискуют своё здоровье потерять, чтобы помочь несчастным людям.

– Такие тоже есть, хотя для многих медицина стала промыслом, а не священным долгом, основанным на клятве Гиппократа. Но речь ведь не о них. Они же сами не способны выяснить, насколько полезен или хотя бы безвреден препарат. Это можно проверить только опытным путём. Я вот недавно лоханулся. Ухо заложило, пошёл в аптеку, посоветовали импортное средство – какой-то гель, который нужно залить в ушную раковину. Всего пять доз по десять миллилитров, а стоят тысячу рублей!

– И как, помогло?

– Да ни фига! Потом отдал в лабораторию приятелю, вместе с ним на лекциях сидели и препарировали трупы, и вот оказалось, что в этих тюбиках обыкновенный вазелин. Ну, может быть, ещё пару капель какого-то вещества добавили. А попробуешь их засудить, это если денег хватит, тебе под нос сунут сфабрикованные данные испытаний на сотнях пациентов… Такие вот дела.

– И всё же ты не прав, Андрей! Есть много лекарственных препаратов, без которых нам с болезнями не справиться.

– Вот только всех побочных явлений мы не знаем. Одно они лечат, а другие болезни провоцируют.

– Тут уж приходится выбирать меньшее из зол, чтобы хотя бы так продлить жизнь человеку.

– Да я не против… Но мафия есть мафия!

– И что ты предлагаешь?

– Надо нанести удар, чтоб впредь им неповадно было!

Спор затянулся за полночь, шёл с переменным успехом, но, слава богу, обошлось без потасовки. Особенно рьяно защищала Андрея моя Оля – видимо, в душе так и осталась радикалом. Да вот и я под её влиянием готов признать, что Андрей оказался в чём-то прав.

В итоге ему удалось нас убедить. Что ж, если нет других вариантов… В общем, понеслось! Уже на следующем митинге я произнёс речь – такой ещё не слышала Москва. Даже то самое первое моё выступление не сравнится с тем, что было в этот раз. Всё было так, как будто этих слов и ждали от меня многие их тех людей, что пришли на митинг.

Понятно, что слово «мафия» я не решился произнести – тут же адвокаты фармкомпаний состряпают иск о защите чести и достоинства, и вместо организации предвыборной компании я буду вынужден собирать доказательства своих обвинений. А где же их возьмёшь? Всё кажется достаточно очевидным, но для доказательства этой очевидности потребуются колоссальные усилия. А времени, по сути, нет – ведь дурят же людей, и с этим надо покончить уже сейчас, а не в отдалённой перспективе.