Антигерой

Когда я еще был совсем подростком, то есть пару недель назад, я смотрел на его бои и думал: «Это как вообще такое возможно?». Мой первый тренер подозвал меня и сказал: «Смотри, сейчас нокаут будет». Нокаута уж не было, но тот мужик явно перестал заниматься спортом и ушел в продавцы-консультанты после такой серии пропущенных ударов. Я же продавать не умел и не хотел. Ноги болели жутко, еле дополз до скамейки запасных. Если хотите знать, моя левая ударная нога была похожа на застывшее черничное желе, а правая на хорошую отбивную. Мои руки висели, как у осьминога, а грудь – решето. В целом я напоминал того самого 101-го далматинца. Я сидел на скамейке и думал: вот мне сейчас только дойти до него, и я уже победил, вот только дойти. Меня вызвали, я пошел. Была не была – я в финале. Весь зал в шоке. Кто я нахрен такой, перелопатил всех топовых и с наглой рожей иду дальше. Вокруг столпились все, на других татами остановились бои, все смотрели на нас. Чемпионом становится Маркус Джереми – единственное, что я услышал. Я победил.

Знаете, этот момент не запомнился мне, хотя тогда я ощущал себя на пике славы и богатства. Я был так счастлив, так счастлив, что мне хотелось выбросить этот кубок, чтобы его никто не увидел, настолько он был мне дорог, настолько у меня болели ноги. Ночные судороги будили меня еще пару недель. Спал я один, и никто, как в фильмах, не гладил меня по голове, говоря: «Тише, милый, я с тобой». Это все опять про то кино, которое испортил кот…ненавижу. Но я сделал это! Я доказал, показал всем, что великий. В мою честь даже организовали пресс-конференцию, на которую пришло около 30 человек, но количество было не важно. Самое главное – я доказал себе, своему отцу, своему тренеру, что я существую. Я – личность, и со мной не стоит шутить.

Придя на тренировку, я, конечно, опоздал на нее. Я же теперь чемпион! Ожидая аплодисментов, я прошел перед другими занимающимися и встал в первый ряд. Но только я хотел спросить: а где шампанское и девчонки, как мой тренер изъявил желание показать мне, кто я есть на самом деле.

– Эй ты – ты в прошлом году чемпион, а сейчас ты никто, так вот будь любезен свали нахер и зайди нормально.

Тогда мне показалось это верхом наглости, а сейчас я бы еще плюнул вдогонку самому себе. В общем, так началась и закончилась моя минута славы. А впереди меня ждали еще ой какие великолепные открытия того, кто я на самом деле.

Назад в детство 5

Когда у нас появляется выбор – мы начинаем охреневать.

Шел 6-ой день пребывания в нашем спортивно-озадаченном лагере на базе с 60-ти разовым питанием. Но для тренерского состава не полагался полдник, так как он скажется на нашей зарплате, но ничего, в нашем мире: хочешь жить – умей вертеться. У меня и полдник был, и зарплата такая, что я, сидя с кефиром, управлял фондовой биржей.

Что я хочу рассказать об этом этапе моей жизни? А то, что, собственно, имел я ваши башмаки. Ничего не стоит каждому однажды собрать пакет с вещами и уехать подальше от великих свершений прямиком в глушь, где самое важное – это хитростью взять полдник и, преувеличив свои полномочия, пронести бутылку «Dom Perignon» на территорию детства, которого у меня не было.

Все, что было упущено в 10 лет, наверстываю в 20 лет: футбол, баловство, сон, обжорство, дискотеки, печенье и хитростью добытый кефир. Не стану рассказывать, что мое детство было настолько плохим. Нет, меня не привязывали как собаку к будке. Я рос, как обычный среднестатистический мальчишка, с обычными проблемами и жизненными обстоятельствами. Моя жизнь не была особо примечательна, но почему-то я не был счастлив…видимо Гринч все же «украл мое рождество», а ведь он похож на проклятого рыжего кота.

Сейчас я тренер, ну вернее уже профессиональный писатель и поэт, за плечами которого более 20-ти томов «войны и мира», «гордости и предубеждения», атланта и расправленных плеч, а Холден Колфилд[9] вообще мой двоюродный брат. В общем да, я тренер, и я стараюсь сделать все, чтобы сохранить детство детей, при этом направляя их прямиком в светлое будущее, избавляя от участи червячка. Эта тонкая грань педагогики и некоего негласного братства, которую я назвал своей уникальной методикой, не что иное, как простая дружба. В детях я нашел все то, чего так не хватает взрослым – искренности, глупости и реакций.