Читаем Антигерой полностью

Достав тщательно спрятанный, драгоценный ключ из-под стола, мы двинулись прямиком в тайное место, доступ к которому был запрещен всем, кроме элитной элиты, по причине опасности: А вдруг они уронят себе на ногу гантелю, и все, считай, кто будет защищать страну? Так вот мы зашли в спортзал. Для меня это было спасением, как когда банда братков вышла на подмогу под песню «Nelly Here Comes the Boom».

– Ну, давай, покажи, что ты можешь.

Я подошел к мешку. Медленно наклонил голову вправо, затем влево, так всегда делают крутые парни перед тем, как завоевать расположение всего коллектива. «Boom Here comes the Boom» – послушайте трек, и вы услышите мои удары. Я даже не понял, сколько я бил по мешку, час или минуту, но видимо этого оказалось достаточно, чтобы вручить мне драгоценный ключ от спортзала раз и навсегда. С тех пор моя армия проходила там. Я тренировался целыми днями, ел по три порции, спал как убитый Армия стала для меня местом единения с главной целью – выиграть второй мир.

Армия дала мне возможность не отвлекаться на все, чем кишит городская, гражданская жизнь, и посвятить себя одному – жрать, пахать и учить кодекс матроса. Да, наверно, для кого-то армия – это автомат, фото с овчаркой и песни под гитару, но для меня – это период обновления, отпускания и ожидания. Армия научила меня быть собой там, где твои «LV», «MB» (Mercedes Benz)и «лавэ» не имеют никакого значения, где ты такой же голый и смешной, как и другие, где ты либо хороший человек, либо дежурный.

<p>Время пахать</p><p>9</p>

Вставать нужно ровно на один раз больше, чем падать.

Я пробовал вырастать, но, как тогда, так и сейчас бегу быстрее, чтобы дверь не закрыла меня внутри. Так и использую многие выражения невпопад, создавая искрометный юмор. Так и не считаю, что уважение к старшим – совершенно не факт. Года идут, а я все тот же пацан, который мечтает изменить мир и быть услышанным.

Я пришел в зал и был совершенно счастлив: все дети вернулись из деревень, отпусков, клуб наконец-то ожил после трёх месячного затишья. Сегодня у нас была съемка рекламного ролика, и мы попросили детей быть в форме. Выглядело это изумительно! Слово то какое: «Восхитительно». Новый тренер уже начал разминку, дети были рады меня видеть. Я люблю приходить чуть запоздав, для создания объемного восторга и нарушения дисциплины. Обычно, мы приветствуем друг друга фирменным «Щиапом» и многочисленными респектами. Нравится мне атмосфера нашего клуба, как-то все по-модному, но не та мода, где все выпендриваются и притворяются, а другая – настоящая, живая и дети у нас какие-то красивые, прикалываются, а когда надо «посерьезничать», так они без слов понимают и переключаются. Не хотел это говорить, но люблю я их.

Тренировка прошла огненно, народу было много. Женщины – в одном уголке, воины – в другом, ниндзи и доджики – в третьем. Все были заняты делом, все работало так, как я мечтал, как я видел еще 5 лет назад, когда начинал. Как только тренировка закончилась, я вышел на улицу и меня охватила странная тревога. Я двинулся в сторону дома, забыв, где я и куда мне надо. Мир будто перестал существовать. Только что я чувствовал себя великолепно, опять эти слова для передачи о еде и танцах на льду, а сейчас меня одолевала и злость, и отчаяние. Один, я снова один. Только что обменялись кольцами, написали «ДА» на маленьких бумажках, подожгли и съели, или как там это делается? А уже через мгновение она набрала вес, я перестал уделять ей внимание, ее родители были в шоке, я запил, она к маме, я в бар – запить недогоревшую бумажку.

Я зашел в магазин, хотел взять сигареты, но взял сырники. Ем. Рядом мужчина покупает сигареты. Я ловлю себя на мысли, что сейчас выпрыгну из-за стола «в вертолете». Для тех, кто не видел мой финальный бой на чемпионате мира…ах, откуда? Я же не с Форманом дрался. В общем, это удар ногой в прыжке. Я хотел наброситься на мирного жителя и выбить из него всю свою дурь, а еще эта женщина, которая как голубь смотрит на меня боком, но все видит, будто я ее сырник отобрал. Еле сдержался от этих недопустимых проявлений агрессии, ведь агрессия – это всего лишь результат внутренних процессов, импульсом которых является сигнал головного мозга, направленный на защиту от внешнего нападения. Но в силу того, что ритм жизни и объем потребляемой информации современного человека уже давно перешагнул допустимый и необходимой уровень, мозг перестал ориентироваться, и режим защиты и нападения стал неотъемлемой частью существования в среде. Фух, я сдал?

Полгода прошло как я расстался со своей дамой сердца. Полгода я выпахивал, как проклятый: я открыл новый зал, провел летние сборы, выиграл поездку в США, и все это летом! А лето – самый прибыльный сезон для тех, кто продает пиво и мороженое, и самый не прибыльный для всех кружков, секций и образовательных центров. Оно и понятно. Так вот, мы смогли удержаться на плаву и сделать рывок вперед, нагнув конкурентов. Еее! «+7 343 302 13 91». Научим побеждать каждого! Щиииап!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное
Петр Первый
Петр Первый

В книге профессора Н. И. Павленко изложена биография выдающегося государственного деятеля, подлинно великого человека, как называл его Ф. Энгельс, – Петра I. Его жизнь, насыщенная драматизмом и огромным напряжением нравственных и физических сил, была связана с преобразованиями первой четверти XVIII века. Они обеспечили ускоренное развитие страны. Все, что прочтет здесь читатель, отражено в источниках, сохранившихся от тех бурных десятилетий: в письмах Петра, записках и воспоминаниях современников, царских указах, донесениях иностранных дипломатов, публицистических сочинениях и следственных делах. Герои сочинения изъясняются не вымышленными, а подлинными словами, запечатленными источниками. Лишь в некоторых случаях текст источников несколько адаптирован.

Алексей Николаевич Толстой , Анри Труайя , Николай Иванович Павленко , Светлана Бестужева , Светлана Игоревна Бестужева-Лада

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Классическая проза