Антиидеи

У Э. Фромма получается, что человеческое общество имеет одни социальные цели, а развитие человека – иные, особые цели и что между ними существует постоянная коллизия: социальные цели противоречат универсально-человеческим. Создается порочный методологический круг в анализе: на основе общих потребностей «человека вообще» изучаются их проявления в социальной среде (их удовлетворение, отклонения, неудовлетворенность, вызывающая новое психическое напряжение), а развитие социальной среды рассматривается отдельно, как нечто изолированное, оказывающее только обратное воздействие на предрасположенность человека к действию. Два параллельно идущих «мира» – личности и общества – выглядят замкнутыми, изолированными факторами (хотя и находящимися в противоречивом внешнем взаимодействии). Не абсолютизируется ли здесь специфическое противоречие между личностью и обществом при капитализме, которому придается философский статус внутреннего смысла всей истории?

Конечно, в заслугу Э. Фромма следует поставить раскрытие им ложности ряда нравственно-психологических способов «ухода» человека от коллизий капиталистической действительности, попытка учесть роль объективных факторов (в том числе экономического). Относительно самостоятельная роль нравственно-психологического фактора, его воплощения в исторических типах личности никогда не отвергалась марксизмом; однако эта самостоятельность только относительна – она может быть верно понята, лишь будучи выведена (хотя, конечно, не сведена на вульгарно-социологический манер!) из социального основания. Вместе с тем для нас здесь важно собственно другое: как в рамках даже своего, ограниченного, подхода Э. Фромму удается показать ущербность, неудовлетворительность пессимистической антиидеи о безысходности одиночества.

Злоключения нравственного сознания буржуазного обывателя, то впадающего в одиночество, то переживающего пустоту, «одинаковость» своего существования в стандартизированных межличностных отношениях, как и нравственно-психологические способы «выхода» из этих злоключений,- порождение мира частнособственнических отношений. Эта «злая диалектика» нравственной жизни личности вовсе не является неким всеисторическим роком. Состояние мучительного одиночества как утеря резонанса с другими людьми (и обществом) – состояние длительное, переходящее в устойчивое мироощущение (заглушаемое пьянством, безудержным эротизмом, иллюзиями психологических самовнушений), и одиночество как временный необходимый момент самочувствия индивида, нужный ему для самооценки и самососредоточенности,- это явления разного как социального, так и нравственного ранга. Их нельзя смешивать, забывая об их конкретном содержании. Отдельность, «автономность», самостоятельность (в том числе нравственная, выражающаяся в личной ответственности) человека еще не вызывает состояния одиночества, тем более морального1.

1 Необходимо различать социальные, моральные, психологические аспекты одиночества: они могут не совпадать. Моральное одиночество имеет особый смысл. Даже психологическое переживание одиночества может в отдельных случаях не иметь нравственного содержания (т. е. изолированности от ценностей и моральной жизни других людей). Социальное одиночество – явление объективное, указывающее на реальное положение человека в обществе, его отношение к классу, группе, ближайшему окружению; оно может быть как осознанно, так и неосознанно. Оно также не тождественно с моральным, хотя, как правило, перекрещинается с ним. Наконец, может быть специфическое состояние морального одиночества, которое не подкрепляется острыми психологическими состояниями совершенной заброшенности, непонятости и т. п. Оно может возникать при взаимопонимании, психологической совместимости общающихся индивидов – на основе расхождения в принятии ценностей, норм, идеалов. В этом случае это состояние не столь эмоционально-мучительно: индивид умозрительно предполагает, что где-то существуют (или будут существовать) люди, разделяющие его представления о ценностях и нормах, находит опору в этих ценностях, как долженствующих быть общими для всех и потому позволяющих оценивать самого себя как существо нравственное

Социальная самостоятельность индивида – исторический продукт. И только при неблагоприятных для личностного, нравственного саморазвития общественных условиях она может приобретать значение предпосылки одиночества. Право личности распоряжаться собой, имеющее столь большое значение для развития морального самосознания, заключает в себе, как подчеркивал К. Маркс в «Капитале», целую мировую историю1.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч, т. 23, с. 181.