Антихакер

Марк остановился, в изумлении наблюдая чудо спасения. У него был шанс убить своего врага, и он остановился даже не на полпути, а у самых ворот ада, но затем вытащил его с того света. И в этот момент ни одна его молекула не жалела об этом. Он в изнеможении улегся на Яна сверху. Адреналин, тащивший его от прыжка в воду до этого момента, растворился, и сил не было даже сползти на землю. Марк последним усилием полез рукой в карман брюк Рощина и в следующее мгновение вырубился.

Озеров не знал, сколько находился без сознания, может, секунды, а может, полчаса. Но, когда он пришел в себя, ничего не изменилось. Его соперник так же лежал под ним с закрытыми глазами. Первой мыслью стрельнуло: «Умер!» Марк прислонился к груди и тут же отчетливо услышал биение сердца. Следующим звуком была приближающаяся сирена «Скорой». Озеров оттолкнулся от тела Яна и свалился рядом, наполовину в воду. Он посмотрел в сторону реки и не увидел теплохода, с которого они спрыгнули. Только солнце продолжало играть с рябью на поверхности реки. Марк лежал и думал о провалившемся плане, о заказчике убийц своего деда, который лежал по правую руку, о собственной безопасности. Все вышло из-под контроля, и виноват в этом был он сам. А ведь он мог выиграть этот раунд нокаутом.

Через какое-то время сильные руки подняли его из жижи, уложили на сухие носилки. Когда Марк очутился у бело-красной машины, то поднялся на носилках и, увидев людей в открытой задней двери «Скорой», спросил:

– Как он?

– Будет жить, – ответил санитар, – вы можете с нами ехать сидя? Внутри нет второго места для лежачего.

– Я? – удивился Марк. – Я в порядке.

– Что-то непохоже. Ноги вас не держат.

Марк ухмыльнулся:

– Это не из-за сегодняшнего инцидента. Я давний инвалид.

Из фургона вышел врач:

– Что сидите? Бегом поехали.

– Я отказываюсь, – пробормотал Озеров.

– Что? – медик зло посмотрел на Марка. Он подошел к нему, сидящему на носилках, и заглянул в глаза. – Это не шок. Вы в порядке?

– Да, я вытащил этого… пловца. Со мной все в порядке. Просто оставьте меня здесь. Я вызову такси и уеду.

Врач махнул рукой.

– Пусть делает что хочет. Помереть не должен. Жалобы только потом не пишите. Вот, – он протянул планшет с бланком: – Заполните отказ.

Озеров взял планшетку.

– Вы не знаете, как зовут пострадавшего?

– Знаю, Рощин Ян Борисович.

– Спасибо, – ответил врач и пошел к автомобилю.

– Можете меня отнести на ту лавку? – Марк указал на скамью в пяти метрах. Санитар-водитель поднял его с носилок и перетащил на сидячее место.

Марк уселся и старательно заполнил необходимые данные. Пока он это делал, санитар погрузил носилки в машину, захлопнул двери и подошел к нему.

– Точно не поедете?

– Сто процентов, – Марк передал заполненный документ. – Документов у меня с собой нет, простите.

– Да бросьте, – махнул рукой санитар и быстрым шагом пошел к своей машине.

«Скорая» включила проблесковые маячки и скрылась за поворотом аллеи, оставив Марка, грязного и мокрого, приходить в себя на скамье безлюдной набережной. Он не мог ни позвонить Николаю, ни вызвать такси, даже опция выбежать на дорогу с поднятым верхним пальцем была недоступна. А по нынешним временам и бессмысленна: так уже никто не делал, с тех пор как запустились приложения такси, да и внешний вид Озерова, перепачканного грязью после заплыва, напоминал матерого бомжа и точно не вызывал желания узнать, куда его подбросить. Оставалось только сидеть и ждать гениальной мысли или чуда. Что по большому счету одно и то же.

Глава 29

Мысли медленно, но упорно, как армейское подразделение после победного, но тяжелого рукопашного боя, выстраивались в ровные шеренги. Марк все больше осознавал, что он зря себе напридумывал, как на белом коне въедет в полицейский участок и скинет к ногам ошарашенных служителей закона скрученного Соловья-разбойника. Нужно было перепоручить это тем, кто имеет право на насилие в нашем государстве. У него не было ни прав, ни, если посмотреть в широко открытые глаза правды, возможностей.

Но, с другой стороны, ведь был и позитив. Что Марк имел до операции – надуманным образом распознанный подозреваемый. Как бы он объяснил в полиции свои догадки? Сейчас же он получил чистосердечное признание преступника. Конечно, его слово против слова убийцы. Вряд ли Рощин раскаялся и признается в присутствии свидетелей. Но аргумент в размере трех миллионов уже не задвинуть в дальний угол. Ян может скривить рожу, ну какие три миллиона? Но как он ответит на вопрос, что он делал на одном с Марком теплоходе, зачем спрыгнул в воду и попытался сбежать? Может, даже на пристани есть камеры и запечатлели его с черным рюкзаком? В общем, да, теперь уже можно звонить куда следует.