Антихрист

Он спокойно ответил взглядом на ее взгляд и ничего не сказал.

Что-то со всем этим было не так. Кейси не была мертва, она была в ее палате, воздуховод… надо вспомнить… он был… разъединен… Реальность уплывала от Сьюзан. Ее глаза наполнились слезами. Она всхлипнула.

– Медсестра сказала… она сказала, что с Кейси все хорошо, она…

– Она мертва, Сьюзан, – повторил мистер Сароцини, и его голос был холоднее льда. – Хотите взглянуть на ее труп?

Сьюзан закрыла рот рукой и зажмурилась. Ее била крупная дрожь.

– Это неправда. Пожалуйста, скажите мне, что это неправда.

– Она мертва.

– К…когда? Когда… она… умерла?

– Вам известен ответ на этот вопрос. Вы были у нее в палате вчера в четыре часа утра. Когда вас нашли, вы держали в руках две части разъединенной трубки подачи воздуха.

Она поняла тайный смысл его слов. Из глаз у нее потекли слезы. Она замотала головой. Она просто не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

– Нет! – сказала она. – Нет, нет, нет, нет. Вы все не так поняли.

Он смотрел на нее твердым взглядом.

– Я любила Кейси. – Голос ее прервался, и у нее ушло несколько секунд на то, чтобы взять себя в руки и снова заговорить. – Я очень любила ее. Я согласилась выносить Верити, чтобы помочь Кейси, чтобы заплатить за ее пребывание здесь. Вот почему я согласилась. – Она поискала салфетку, чтобы вытереть слезы. – Мистер Сароцини, я любила ее, я не смогла бы причинить ей… вред, я… – Она не могла говорить – ее душили слезы.

Верити, подхватив исходящие от нее эмоции, ударилась в крик. Мистер Сароцини поднял ее с кроватки и вручил Сьюзан. Верити немедленно прекратила плакать. Сьюзан тоже немного успокоилась. Она умоляюще посмотрела на мистера Сароцини:

– Пожалуйста, скажите, что это неправда.

Мистер Сароцини спокойно продолжал:

– Я глубоко верю в то, что вы не собирались причинять ей вред. Причину того, что вы сделали, надо искать в том эмоциональном состоянии, в котором вы в тот момент находились. Я уверен, что намерения у вас были самые лучшие.

– Я этого… я этого не делала, я не убивала ее. Когда я вошла, трубка уже была сломана. Медсестра… медсестра… Коук. Медсестра Коук. Спросите у нее.

Мистер Сароцини посмотрел на нее с выражением глубокого сострадания:

– Сьюзан, вы полагаете, я доверил бы вам моего ребенка, если бы думал, что вы действительно хотели убить Кейси? Это было временное помутнение рассудка, момент безумия, рожденного отчаянием. Но поверит ли вам судья? Поверят ли вам присяжные? – Его голос вдруг вновь обрел жесткость. – Стоит мне только поднять телефонную трубку и позвонить в полицию, а затем дать им письменные показания, взятые у медсестры Коук, – и следующие десять лет вы проведете между тюрьмой и свободой, непрерывно сражаясь в судебных баталиях.

Сьюзан, окутанная туманом горя, едва понимала, о чем говорит мистер Сароцини. Она никак не могла поверить в то, что все, что сейчас с ней происходит, – реальность.

– Вы думаете, это я сделала? Вы правда думаете, что это я сделала?

– Сьюзан, вы помните, что произошло вчера днем? Человек в здравом уме едва ли стал себя так вести.

Она бежала. Она помнила, что бежала. Разворот, удар в лицо. Майлз Ванроу, оседающий на землю, с торчащей из глаза антенной сотового телефона. Он это имеет в виду? Вчера днем?

Так это был не сон?

– Сьюзан, пожалуйста, подумайте об этом. Если я сделаю этот звонок, вы никогда больше не увидите Верити. Не приходится сомневаться в том, что права опекунства будут немедленно переданы мне. И вот еще, Сьюзан, это важно – на будущее. Для убийств в Калифорнии нет закона о сроках давности. Я могу поднять трубку телефона прямо сейчас, или через десять лет, или через двадцать. В конце посылки вас может ждать смертный приговор. Или пожизненное тюремное заключение. Возможно, вас направят в лечебницу для душевнобольных преступников. Или отпустят.

– Пожалуйста, прекратите. Пожалуйста, не надо больше. – Сьюзан вся дрожала, стараясь собраться с мыслями, стараясь восстановить в памяти те несколько минут, сразу после ее приезда в клинику. Неужели она могла это сделать?

Кейси мертва.

Неужели она могла это сделать? Неужели она это сделала? Неужели мистер Сароцини прав?

Неужели она ранила и Майлза Ванроу? Почему он не приходит к ней? Она что, и его убила?

Майлз Ванроу не приходит потому, что улетел обратно в Англию, вот почему… если он вообще здесь был… вчера днем… Реальность ускользала от нее… «Сьюзан, вы помните, что произошло вчера днем?»

Ее трясло. Она обняла Верити еще крепче, будто малышка была единственной реальностью, доступной ей. Разум непрерывно кричал: «Нет!» Она ни за что не причинила бы Кейси вреда.