Антихрист

– «Диджитрак» – не акционерное общество, а партнерское. Он тонет – я тону. Мы потеряем дом, участок.

– Черт.

– И есть еще одна проблема.

У Арчи хватило такта перестать жевать.

– Младшая сестра Сьюзан, Кейси. Я тебе о ней рассказывал.

Арчи наморщил лоб:

– Которая в Америке?

– Да. Ее содержание обходится в две тысячи долларов в месяц, и страховка истекает в сентябре.

Арчи присвистнул:

– Куча денег. Ты будешь платить за нее?

– Мы с Сьюзан.

– А ее семья в Лос-Анджелесе?

Джон улыбнулся и покачал головой:

– У них нет на это денег. Они могут обеспечить себя, но не больше.

Официант наполнил бокал Арчи и символически плеснул пару капель в бокал Джона, который был почти полон. Джон попросил еще один стакан минеральной воды. Арчи указал подбородком на шеренгу ракообразных, выстроившихся на тарелке:

– Давай ешь. Не отставай.

Джон взял себе омара. Вообще он любил омаров, но сегодня он был настолько погружен в свои мысли, что едва замечал его вкус.

– Если «Диджитрак» не выплывет, Сьюзан придется не сладко – не говоря уже о том, что у нее самой с работой не все ладно.

Арчи кивнул.

– Я позвоню сегодня кое-кому, – сказал он и перетащил к себе на тарелку большого краба.

Заглушив в себе гордость, Джон сказал:

– Арч, я тут подумал, может быть, ты сам вложишься в «Диджитрак»? Ты бы не прогадал. В течение ближайших двух лет мы планируем стать акционерной компанией.

Арчи покачал головой:

– Я, конечно, подумаю, но вряд ли. Не обижайся. Я продавец, а не инвестор. За последние несколько лет я вложил деньги в пяток фирм: в винный бизнес, шинный бизнес, сотовую компанию. Мне приходится выплачивать огромные взносы за загородный дом, а инвестиции мне ничего не приносят. У меня нет в наличии столько денег, сколько тебе нужно. – Он улыбнулся Джону. – Но если тебе придется совсем туго, дай знать. Я одолжу тебе столько, сколько нужно, чтобы ты мог хоть как-то выплыть.

– Спасибо, я очень ценю это, – ответил Джон. – Но очень не хочу, чтобы так получилось.

И Арчи, который в жизни не сделал ничего, чего бы не хотел сделать, вскрыл крабовый панцирь и сказал:

– Иногда нам приходится действовать вопреки своим желаниям.

9

– Ладно, я понимаю это вот так, – сказала Сьюзан. – Если заморозить воду, она превратится в лед. Если нагреть лед, он превратится обратно в воду. Молекулы возвращаются в исходное состояние, но все равно это происходит в линейном времени.

Она теребила этикетку на новом телефоне, который поставили в ее кабинете сегодня утром, до того как она приехала на работу. В старом, очевидно, обнаружилась какая-то неполадка, хотя вчера он работал совершенно нормально.

Лицо Фергюса Донлеви было непроницаемо, как у хорошего игрока в покер. Он сидел в единственном в кабинете Сьюзан кресле, сложившись в нем, как телескоп. Кабинет был крохотный и заваленный бумагами, с давно не мытым окном, из которого можно было увидеть крышу Ковент-Гардена.

На Фергюсе был старый твидовый пиджак, плотная рубаха, прямые джинсы и высокие черные ботинки. Его волнистые волосы с проседью небрежно разметались по плечам. Черты его лица были тонкими и острыми, а само оно отличалось особой мужественной красотой, какой обладают лица актеров из рекламы сигарет «Мальборо». Сьюзан считала, что Фергюс похож на стареющего ковбоя.

За пять лет работы в качестве его редактора она очень сблизилась с ним – в чем-то он даже заменял ей отца. Он был первым человеком, которому она позвонила, чтобы сообщить о том, что они с Джоном решили купить дом, и он одобрил выбранный ими район, хотя и предупредил, что пару десятков лет назад с экологией там было совсем не так хорошо, как сейчас.

– Если сварить яйцо… – начал Фергюс. Он всегда говорил тихо, почти шепотом, – то никаким способом его уже не сделать опять сырым. Нельзя вернуть в исходное состояние оплодотворенную сперматозоидом яйцеклетку. Вот линейность, но это пример скорее из области химии, а не физики.

Фергюс говорил спокойно, но вместе с тем убедительно, как человек, которому судьба не раз подставляла подножку, но который еще не устал жить и был по-прежнему полон энергии.

– Сьюзан, я просто хочу, чтобы читатели представили, что время – это вода. Оно может быть жидким и текучим, но также может быть твердым, как лед, и трехмерным. Это зависит от того, как мы воспринимаем его в каждый конкретный момент. Время и линейно, и статично. Это как в уравнении Шредингера – волна и частица…

Сьюзан перебила его:

– Фергюс, неужели ты рассчитываешь, что тебе удастся довести свою мысль до простого читателя, если даже я – а я немного разбираюсь в физике – не понимаю твоей аргументации?

Предыдущие две недели Сьюзан не расставалась с рукописью Фергюса. Несмотря на то, что она отчаянно переживала за Джона, который никак не мог найти новых инвесторов для «Диджитрака», она изо всех сил постаралась сосредоточиться на работе. Ее внутреннее чутье говорило ей, что рукопись в том виде, как она есть, не годится.

Она отхлебнула кофе из желтой чашки, пару лет назад подаренной ей Джоном на день рождения. На боку чашки жирными черными буквами было написано: «Вам не узнать, о чем я думаю».