Антихрист

Ты проходишь мимо толпы в спортивной майке с открытым рукавом, которая подчёркивает изгиб мускулатуры. Спортивные штаны от Nike, с белыми широкими полосами по бокам. На ногах белые носки и ослепительно белоснежные кроссовки от Adidas. Твоя походка легка и упруга. Ты словно не идешь, а мягко перетекаешь с места на место с быстротой и изяществом леопарда. От тебя исходит лёгкий запах пота, смешанный с ароматами дорогого одеколона и дезодоранта. Ты чувствуешь себя хозяином дня сегодняшнего. Ты улыбаешься уверенно и слегка надменно.

Ты проходишь мимо толпы в одежде, которую можно отнести к неформальному образу жизни. Твои джинсы протёрты в нескольких местах, и на них красуются надписи на английском и русском языках. Дешёвая рубашка в шотландскую клетку. Рукава её завёрнуты по локоть. На плече висит кожаный рюкзак, наполненный всяким барахлом на все случаи жизни. На ногах у тебя мощные армейские ботинки с толстой подошвой. Твои волосы ниже стандарта. На шее у тебя висит кулон в виде листа конопли. Твоя улыбка слабая и неуверенная. Ты чувствуешь себя аутсайдером, которого отвергло приличное общество.

Интересно смотреть, как меняется выражение лиц людей, когда ты проходишь мимо них в различной одежде. Равнодушие, уважение, страх, презрение.

И кто сегодня я? Что я хочу внушить? Твоя одежда определяет твоё отношение к миру и его отношение к тебе. Кем ты хочешь быть?

– Отлично! – одобрительно кивнул Маммона. Он прищурился, ухмыльнулся, достал фотоаппарат и попросил нас взяться за руки. Астаарта двумя руками обвила мою правую руку и повисла на ней почти всем своим весом. Она оделась в простую, но изысканную одежду: белый топик, подчеркивающий сексуальный изгиб её животика, и эластичные светло-голубые джинсы. На ее ногах были розовые носки и белые кроссовки.

Раздался щелчок и наш облик вошел в вечность.

– А теперь нам надо определиться, на чём вам передвигаться, – недвусмысленно заявил Маммона.

Астаарта взвизгнула от восторга и кинулась его обнимать. Он уверенно провёл рукой по её волосам.

– Я ещё ничего не сделал, – сказал он. – И вы ещё ничего не видели.

Мы купили одежду.

Мы купили машины.

Мы купили дом.

Обрывок восемнадцатый

– Мы здесь будем жить, – заявил Маммона, входя на кухню второго этажа. – А на первом этаже мы сделаем офис.

Мы сидели на стульях и пили лучшее французское вино.

– Я согласен, – кивнул я.

– Я тоже, – подтвердила Астаарта.

– А теперь поговорим о делах, – сказал он.

Я вдохнул горький дым тлеющей травы. В голове наступило просветление. Я улыбнулся и ткнул пальцем в него.

– Предлагай, – коротко сказал я.

Мы все были под легким кайфом, и Маммона начал говорить:

– Мы потворствуем всем нашим желаниям, а не воздерживаемся от них. Мы наслаждаемся жизнью на этой земле, вместо несбыточных духовных мечтаний. Мы ненавидим лицемерие и обман прихожан христианских церквей, втайне мечтающих о том, что мы делаем явно. Мы одариваем уважением и богатством тех, кто этого заслуживает, вместо любви и жалости ко всем людям. Мы не подставляем под удар другую щёку, а в ярости уничтожаем нашего обидчика, ибо наша месть страшна. Мы самые опасные из всех животных, живущих на земле. Нам не нужна любовь, нам нужна плотская страсть. Не поклоняясь никому, мы с радостью предаёмся тем грехам, которые дарят нам наслаждение. Мы составляем братство равных. Мы говорим: сильный победит, слабый погибнет. Вы для меня родные, но, если кто из вас позволит себе слабость, я убью его!

Мы переглянулись. Это уже у нас вошло в привычку, словно мы каждый раз перед тем, как что-то сказать, мысленно советовались друг с другом. Я уступил слово Астаарте.