Антихрист

— Ты говоришь, что Бог один. Так это или не так — кто может утверждать… Я же говорю, что в этом мире есть две воли: воля созидания и воля разрушения. Эти две воли древнее, чем мир, они для него закон. Но коль уж ты человек и имеешь свою волю, избирай, с кем ты. От тебя зависит, какая воля победит в конце времен. Пока ты борешься со злом, ты живешь правильно.

— Что есть зло, пророк?

— Все, что против жизни, есть зло. Смерть — вот главное зло. Пока человек жив, все можно исправить.

— Заратуштра, Конец света неизбежен?

— Да, юноша, — пророк опустил голову, — но Конец света — не есть конец жизни. Будет лишь решаться, что останется потом: добро или зло. И что продолжит жить там, за пределом, куда мы не можем заглянуть.

— Туманны твои слова, пророк, — сказал Иван. — Кто тебе сказал о том, что Конец света неизбежен?

— Я много думал о судьбе мира, и Бог открыл мне его тайны. Борись со злом, юноша, и смысл, и радость жизни откроются тебе.

Заратуштра поклонился Ивану и медленно пошел своим путем. «Кто-то сказал, что каков человек, таков и его Бог. Это неправда, но в этом высказывании много смысла, — подумал Иван. — Надо продолжить этот разговор. Заратуштра жил, кажется, лет за пятьсот до Иоанна, и его учение сегодня почти забыто. Почему?» Иван пошел следом за Заратуштрой…

— Заратуштра, могу ли я следовать за тобой? — громко спросил Иван. Заратуштра остановился, медленно повернулся лицом к Ивану и сказал:

— Следовать за мной? А знаешь ли ты, куда я иду?

— Нет, этого я не знаю. Но я хотел бы тебя еще о многом расспросить.

— Следуй за мной, если тебе по пути.

Заратуштра отвернулся и медленно пошел вниз по склону. Он шел очень быстро, хотя со стороны казалось, что он не торопится. «Так ходят только сильные люди, которым приходится очень много ходить. Видно, что у него запас силы очень большой и ходьба для него — самое обычное состояние», — думал Иван. Иван шел не отставая по пыльной каменистой тропке, наверное, вытоптанной скотом. Тропинка медленно спускалась вниз вдоль склона. Стали появляться отдельные деревья, и кустарники росли чаще, кое-где образовывая настоящие заросли. Наконец тропинка вывела на широкую дорогу, на которой были видны следы лошадиных копыт и колес.

Заратуштра остановился и, развязав кожаный мешок, который висел у него на плече, достал из него бурдюк. Он развязал бурдюк и налил из него воды в серебряный тонкостенный, слегка помятый кубок. Заратуштра молча протянул кубок Ивану и пристально взглянул на него. Он не отводил взгляда, пока Иван пил. Иван отпил немного и протянул кубок Заратуштре, тот кивнул и, допив то, что осталось, спросил:

— Сколько лет ты странствуешь по свету?

— С восемнадцати лет, а сейчас мне уже тридцать. Не менее двенадцати лет я в пути.

— Здесь недалеко есть источник. Пойдем туда, там отдохнем, — сказал Заратуштра, и они пошли по дороге на восток.

Источник был обложен большими камнями. Вокруг него росли красивые старые деревья, их здесь была целая небольшая роща. Но травы не было, ее давно вытоптали приходящие на водопой животные. И сейчас в этой рощице кого только не было: караван верблюдов, лошади, десятка полтора овец, погонщики, пастухи, какой-то богатый всадник с охраной. Все это шумное разнообразие было расцвечено бесчисленным количеством солнечных бликов: полуденное солнце пробивалось через кроны деревьев.

Заратуштра наполнил бурдюк свежей водой, они отошли в сторону, подальше от шумной толпы, и сели на камни в тени какого-то незнакомого Ивану дерева.

— Не правда ли, большая радость отдохнуть в тени у источника после утомительного пути? — Заратуштра посмотрел на Ивана и улыбнулся. — А если есть прохладная вода из хорошего родника — что может быть лучше?

Иван пил и пил воду прямо из бурдюка. Он весь облился водой, и это было очень приятно. Заратуштра пил мало — только один свой кубок — и не пролил ни капли.

— Наверное, в ваших краях много воды? — спросил он.

— Да, — мотнул головой Иван, как собака, стряхивая с лица воду, — у нас очень много воды. Огромные реки и целые моря настоящей пресной воды.

— Значит, что-то есть и плохое в ваших краях, если столько хорошего.

— Есть, — засмеялся Иван. — Плохое — это холод. Зимой вся эта вода: и реки, и озера, да и земля тоже — замерзает. Зимой у нас очень холодно, человек без хорошего жилища жить не может.

— Я видел снег только на вершинах гор. Там такой покой и такая красота… Мне там было хорошо.

— Слушай, Заратуштра, как ты думаешь, твое учение переживет века? — спросил Иван, закончив умываться.

— Странный вопрос ты задаешь, юноша. Еще при этом поколении наступит конец времен.

— Откуда тебе это известно, Заратуштра?

— Все, что я тебе отвечу, будет неправдой, не полной правдой, чужестранец. Но то, что я тебе говорю, — истинно. Любое творение рождается, живет и умирает. И этот мир тоже. Всякий, кто своим разумом может объять хоть часть сущего, подтвердит это.

«Логика — железная, против этого трудно что-либо возразить», — подумал Иван.