Антихрист

— Счастье всегда входит в дверь, а несчастье влетает в окно. Так что ли? — сказал Иван и посмотрел на Наташу. Наташа молчала, закрыв лицо рукой. — Я тоже как раз пришел делать Наташе предложение, но, видимо, чуть опоздал. Это опоздание имеет роковой характер, Наташа, или нет?

Наташа, помолчав немного, глубоко вздохнула и, глядя куда-то в сторону, сказала:

— Я, конечно, могла бы отправить отсюда вас обоих, чтобы сохранить ваше мужское достоинство. Но сохранение вашего достоинства в настоящий момент меня не очень беспокоит. Сохранение вашего достоинства, чувствую, очень дорого обойдется и вам, и мне, поэтому я подумаю о своем. — Наташа встала. — Сегодня я не ждала вас: ни того, ни другого. Вы пришли. Пришли, надо сказать, в самое неподходящее время. Не знаю, зачем пришел ты, Иван, но Игорь сейчас признался мне в любви. Что скажешь, Иван?

— Наташа, мне нечего сказать, кроме того, что в этом мире я люблю только тебя. А мне ты веришь?

— Нет, Иван, не верю, — Наташа направила свой взгляд прямо в глаза Ивану, — но это для меня мало что меняет. Говорят, что для женщины важнее, чтобы любили ее. Наверное, в большинстве случаев это так и есть. Может, я ненормальная, но для меня главнее, чтобы моего избранника любила я. Ты, Иван, не хочешь мне зла и дурных мыслей у тебя нет. Ты честный человек, это я знаю. — Помолчав немного, Наташа продолжила, обращаясь к Ясницкому: Все дело в том, Игорь, что Ивана я люблю. Вы должны меня понять. Вы ведь всему знаете цену. — Голос Наташи не имел никаких намеков на иронию, она говорила серьезно.

Ясницкий молчал. «Жизнь кончилась. Какой удар», — подумал он.

— Хорошо, я ухожу. Мне очень, очень жаль, Наташа. Нет, жаль — это не то слово. Говорю честно, вряд ли я смирюсь с этим. Не знаю, как я буду жить и что делать, поэтому и говорить ничего не буду. Мне уйти?

— Да, Игорь, уходи. — Наташа встала. — Извини, что так вышло. Прощай.

Ясницкий подошел к двери, постоял немного в проходе, потом повернулся и сказал:

— И все же — до свидания, Наташа.

Ясницкий ушел. Наташа закрыла дверь на замок.

— Ну что, верхолаз, явился вовремя? Вовремя, вовремя! Если бы ты сейчас не влез в это окно — не видать бы тебе меня, как своих ушей.

Наташа подошла к Ивану и обняла его, прижавшись к груди.

— Ну, скажи что-нибудь, Дон Жуан, — услышал Иван тихий Наташин голос. Иван молчал, как рыба. Ему казалось, что он онемел и вообще не в состоянии говорить. — Скажи, что заставило тебя залезть в окно?

— Не знаю, это произошло внезапно. Я очень испугался за тебя. Я боялся, что с тобой что-нибудь случилось.

— А почему именно в окно?

— Так получилось, мне так было проще.

— Вот-вот, Ванечка, — ты из тех, кто ходит путями, которые им проще и которые другим неведомы или непонятны. — Наташа вскинула голову. — Поцелуй меня.

Иван стал целовать Наташу, а она его. Наташе казалось, что она вся горит, ничего подобного с ней никогда не было. Щеки Наташи пылали, глаза блестели. Иван же совсем растерялся, он был, как камень. Наташа взяла Ивана за руку и повела в свою спальню.

Иван крепко обнял Наташу, и они не размыкали объятий долго, очень долго.

Несколько раз стучали в дверь. Наташа говорила про себя: «Прости меня, Господи» — и крепче прижималась к Ивану, как бы ища у него защиты.

Иван оказался нежным, отзывчивым и настойчивым любовником. Была уже глубокая ночь, когда Иван уснул, а Наташа еще долго не спала, она то и дело смотрела на него и гладила его по голове.

3

Светлая комната, узорчатые шторы, на подоконнике цветы. «Неужели это не сон?!» — такой была первая мысль Ивана, когда он проснулся и открыл глаза. Где-то, видимо в кухне, звенели посудой, и был слышен шум бегущей из крана воды. «Нет, не сон — это все было на самом деле, я в Наташиной постели». Ему казалось, что все, что произошло вчера, не произошло на самом деле, а было им выдумано или приснилось, и что этот счастливый сон сейчас развеется, он вернется в реальный сегодняшний день. И перед глазами Ивана начало прокручиваться, как видеофильм, то, что ему довелось увидеть вчера утром.

Тут в комнату вошла улыбающаяся, с сияющими глазами Наташа. Она скользнула под одеяло и уткнулась губами в Иваново ухо:

— Завтракать хочешь?

Иван повернулся набок и стал молча рассматривать Наташино лицо. Он внимательно рассматривал ее глаза, будто бы стараясь запомнить узоры радужной оболочки, Длинные пушистые ресницы, нос, улыбающиеся губы.

Стол в кухне был накрыт для завтрака. Красивая посуда была слабостью Наташиной матери, а желание все делать красиво — ее призванием. Сегодня Наташа сделала все, как ее мать делала для отца. На столе в фарфоровой салатнице стоял салат, только что сделанный по особому рецепту, — специальный салат для завтрака. Мясо и колбаса были тоненько нарезаны и аккуратно разложены на тарелке. В стаканах был лимонный сок. В кофейнике был ароматный кофе. Иван сел за стол и, как показалось Наташе, растерялся. Он смотрел на блюда, не решаясь начать есть.

— Ешь давай. Что ты ждешь?

Иван рассмеялся и посмотрел на Наташу.

— Знаешь, чем я в основном питался в общежитии?

— Так чем ты питался в общежитии?