Антихрист

Действительно, в эту эпоху по всему Востоку распространился как бы общий лозунг, призывающий повсюду к избиению евреев. Несовместимость еврейской жизни с жизнью греко-римской сказывалась все больше и больше. Одна из двух рас должна была истребить другую; по-видимому, между ними не могло быть и речи о пощаде. Для того, чтобы понять эту борьбу, нужно представить себе, до какой степени иудаизм был распространен по всей восточной части Римской империи. «Они заполнили все города, — пинает о евреях Страбон, — и трудно было бы назвать хотя бы один пункт в мире, где бы не было допущено это племя, или, вернее, который бы не был занят им. Египет, Киренаика, многие другие страны усвоили их нравы, с точностью соблюдая их заповеди и извлекая большую выгоду из позаимствования их национальных законов. В Египте им разрешено жить легально и для них отведена большая часть города; у них есть здесь свой этнарх, который заведует их делами, творит над ними суд, наблюдает за исполнением договоров и завещаний, как если бы он был главой независимого государства». Такое соседство двух элементов, столь же противоположных, как огонь и вода, не могло не вызвать самого страшного взрыва.

Не следует подозревать участия римского правительства в этих происшествиях; такие же избиения имели место у парфян, положение и интересы которых были совершенно иные, чем на Западе. Славу римлян составляет именно то, что он основал свою империю на мире, на прекращении местных войн, и никогда не прибегал к тому отвратительному способу управления, который сделался политическим секретом турецкой империи и который заключается в возбуждении друг против друга различных частей населения в странах со смешанным населением. Что касается избиений по религиозным мотивам, то такая идея всегда была слишком чуждой римскому духу; далекий от всякого богословия, римлянин не понимал сектанства и не мог допустить мысли о раздоре из-за такого пустяка, как умозрительное предположение. Сверх того, антипатия к евреям в античном мире была до такой степени общим чувством, что ее не было надобности возбуждать. Эта антипатия составляет разделительный ров, который, быть может, никогда не будет засыпан в человеческом роде. Она основана на чем-то большем, нежели расовое различие; это ненависть между различными функциями человечества, между человеком мира, который доволен своей внутренней радостью, и человеком войны; между человеком прилавка и конторы, и крестьянином и дворянином. Не без причины несчастный Израиль провел всю свою жизнь как нации в том, что его избивали. Если все нации во все века преследуют кого-либо, то, конечно, должна же быть этому какая-то причина. До нашего времени еврей втирался всюду, требуя себе общего права; он сохранял свой особый статус; он хотел получить гарантии, какими все пользуются, а сверх того, и изъятия в свою пользу, свои собственные законы. Он хотел пользоваться преимуществами нации, не будучи нацией, не участвуя в тяготах, лежащих на нациях. Ни один народ никогда не мог этого терпеть. Нации представляют собой организации военные, основанные и поддерживаемые мечом; они созданы крестьянами и воинами; евреи ничем не участвовали в их учреждении. В этом и заключается великое недоразумение, которое лежит в основе еврейских притязаний. Чужеземец может быть полезен стране, которая его терпит, но при условии, чтобы страна не была им наводняема. Несправедливо требовать себе прав члена семьи в доме, который вы не строили; так поступают птицы, которые водворяются в чужих гнездах, или некоторые crustacea, пользующиеся раковинами других пород.