Президент России встретил Сменщика в своём рабочем кабинете. Перед его приходом он проанализировал представленный доклад о состоянии внутренней и внешней политики. Информация была «причёсана», но даже это не могло скрыть кризиса власти. Вскоре после выборов оппозиция, на деньги его противников, активно включилась в работу по его дискредитации. Лозунги с требованием отставки стали обычными атрибутами городских пейзажей. Частота митингов и демонстраций приобретала всё более опасный размах, угрожая перерасти в непрерывный поток. Реформы буксовали, вызывая у общества одну лишь иронию. Продовольственный кризис в стране требовал решительных мер, направленных на крупномасштабное переселение людей в благоприятные районы проживания и ведения сельского хозяйства. Цены на нефть приносили стабильные доходы, но галопирующая инфляция опережала их рост настолько, что в бюджете то и дело образовывалась брешь. Люди роптали по поводу низкого уровня жизни, и к лозунгам политическим митингующие стали добавлять экономические лозунги.
Цены на натуральные продукты выросли до максимума, в связи с чем появились особые магазины, куда впускали по специальным картам. Не прошедшее фейсконтроль большинство населения довольствовалось генно-модифицированными продуктами из магазинов эконом-класса. Та же ситуация сложилась и с питьевой водой. Цена на водопроводную воду, подскочила, заставив людей уставить счётчики потребления и фильтры, чтобы иметь относительно дешёвую воду для готовки и питья. В сельской местности на населённый пункт разрешалось бурить одну скважину для питьевой воды. На своих участках допускался один колодец не более пяти колец глубиной. Поэтому в большинстве районах страны, где грунтовые воды ниже, колодцы стояли сухими. Бурение водяных скважин на участке признавалось тяжким преступлением, за которое у хозяина конфисковалась вся собственность, а его самого отправляли на принудительные работы по прокладке трансмагистральных водопроводов на Байкале или поднимать на севере целинные земли, освободившиеся после ушедшей к полюсу мерзлоты. На потребление воды была введена государственная монополия. Страна пыталась перестроить экономику, делая упор на экспорт питьевой воды и продуктов сельского хозяйства. Это вызывало огромное недовольство большинства населения, которое протестовало против разбазаривания жизненных ресурсов. Повсюду прокатились водные и продуктовые забастовки.
Сменщик пришёл, как обычно, минута в минуту.
– На Тверской машину закидали яйцами, – поздоровавшись, выдал с ходу нежданную новость.
– И что охрана? – нахмурился Президент.
– Так они с балконов кидали, – усмехнулся Сменщик.
– А чего митингуют? Есть нечего? – отметил глава государства. – Яйца нынче не так уж дёшевы.
– Яйца очень дорогие, по десять долларов за штуку, – кивнул Сменщик, – только эти были уже тухлыми.
– Я хотел с тобой обсудить один вопрос, – Президент решил соскочить с неприятной темы, – Малый Православный Собор.
– Да, я уже в курсе, меня поставили в известность, – кивнул Напарник.
– Что там за крысиная возня началась, словно речь идёт о реальной власти? – недоумевал Президент. – Отказы и несчастные случаи выбили сразу всех кандидатов. Это не может быть совпадением.
– Да, остался только один кандидат, и жребий не имеет смысла, – подтвердил Сменщик.
– Что, получается, проворонили? – перешёл к существу глава государства. – Не лезли в эти их реставрационные игры, так теперь они английского принца на российский трон посадят.
– Общество хочет монархию, пусть себе тешится, лишь бы с лозунгами не ходили, – пожал плечами Сменщик. – Надо дать им ещё одну игрушку. Царь без власти. Некий такой национальный символ.
– Если бы кто-то другой хотел стать формальным русским императором, я бы не озадачивался, но к этому стремится принц Харольд Мессия, президент «Нового порядка», с его возможностями он представляет реальную опасность.
– Для кого? Для тебя? – поинтересовался Сменщик.
– Для нас, – повысив голос, произнёс Президент. – Или ты не собираешься меня сменять в следующем году?
– Да, конечно, – опомнился Сменщик, доставая носовой платок, – ты думаешь, он может выставить свою кандидатуру на пост Президента, но ведь он не гражданин России.
– Русский царь и не гражданин России, – скривился Президент, – как ты себе это представляешь?
– С принцем всегда можно будет договориться, – предположил Сменщик, – например, предложить ему конституционную монархию, я думаю, он согласится. Как в Англии. А власть в руках премьер-министра.
– То есть в твоих? – иронично оскалился глава государства. – Ты же сейчас Председатель правительства.
– Я думаю, на роль Столыпина ты лучше подойдёшь, – вывернулся Сменщик.
– Не нравится он мне, – с сомнением покачал головой Президент, – помнишь ту историю с дьяволом, а если он на самом деле Антихрист?
– Ты что, в самом деле веришь во всю эту муть? – удивился Сменщик. – Ну, я понимаю, когда ещё из-за имиджа православного Президента ты в церкви стоишь, там хоть электорат умиляется. А так-то, если серьёзно?
– Верю, точнее, начинаю верить, – признался Президент. – Однако власть свою царю всё равно отдавать не хочется.
Сменщик возвращался домой неудовлетворённый. Не удалось склонить Президента на сторону английского принца. Не успел он войти в квартиру, как ему на шею бросился сын-первоклассник.
– Ты ещё не спишь? – удивился Председатель правительства. – Куда мама смотрит?
– У неё сегодня показ, – донёсся из кухни голос помощницы по хозяйству. – Вы будете ужинать?
– Нет, уложите сына спать и можете быть свободны, – распорядился он.
Он вспомнил, что у Даратэи сегодня ответственный показ коллекции одежды и она просила его присутствовать обязательно. Он для её показа – своего рода светская приманка. Как-никак бывший Президент страны. Специально по такому случаю из Лондона прилетал её старый покровитель сэр Дэвид Голдмир, масон и один из руководителей «Нового порядка». Вместе с ним прибыла целая свита европейской модной тусовки, и, таким образом, показу коллекции Даратэи был обеспечен успех. Даратэя настаивала на его присутствии, поскольку сэр Дэвид приехал с условием, что она устроит ему неформальную встречу с мужем.