Антихриста

Все, что я учила, было мне совершенно неинтересно. Я собиралась сдать экзамены, только чтобы доказать, что могу, а потом уйти из университета и попробовать себя в чем-то другом. Я примерялась к самым разным профессиям: гробовщика, лозоходца, торговца старинным оружием, цветочницы, художника по надгробиям, учителя стрельбы из лука, печника, мастерицы по ремонту зонтиков, штатной утешительницы, камеристки, продавца индульгенций.

Телефон молчал. Да и кто бы мог мне позвонить, кроме родителей? А они любовались живописными речными берегами, фотографировали шотландцев в кильтах, смотрели на сорок веков с вершин пирамид, наслаждались папуасскими кушаньями из мяса последних каннибалов — в общем, развлекались по полной программе.

Тринадцатого августа мне исполнилось семнадцать лет. Телефон не звонил и в тот день. Ничего удивительного: летние дни рождения никогда не отмечаются.

Я и сама осталась равнодушной к этой незначительной дате и с утра, вместо того чтобы работать, впала в прострацию, то есть вроде бы листала учебник политэкономии, а на самом деле мои мысли засасывало в какую-то черную дыру.

Так прошло полдня, и вдруг я почувствовала острое желание увидеть человеческое тело. В пределах моей досягаемости было только одно.

Я встала, лунатическим шагом дошла до шкафа и открыла дверцу, с внутренней стороны которой было большое зеркало. В нем отразилось что-то длинное, спаржеобразное, одетое в широкую белую рубашку.

Тела как такового видно не было, я сняла рубашку и посмотрела еще раз.

Чуда не случилось. Обнаженная в зеркале не внушала никакой любви. Что ж, мне не привыкать, я никогда себя и не любила. И потом, неизвестно, может, когда-нибудь все еще изменится. Впереди много времени.

Вдруг у меня на глазах в зеркале стали происходить ужасающие вещи.

Прошлое овладело настоящим.

Я увидела, как мои руки сначала раскинулись в стороны, точно на распятии, потом согнулись, ладони тесно прижались одна к другой, будто кто-то насильно сложил их в молитвенном жесте.

Потом сцепились пальцы, напряглись, как натянутый лук, плечи, выпятилась от усилия грудь. Мое тело больше мне не принадлежало, посрамленное, оно выполняло гимнастические упражнения, которые велела делать Антихриста.

Так свершилась воля ее, а не моя.

Аминь.