Антикиллер-2

– Ты сколько картошки продала? – грубо спросил он. Правота его была для всех очевидной.

– Ведра два. Грязная она сильно. И мелковата, – виноватым голосом ответила Светка.

– Мы тебя сделаем, – поправился Кривуля, признавая допущенную ошибку. Они вернулись в палатку и, не открывая торгового окна, прошли в подсобку.

– Мне как? – деловито поинтересовалась девушка. – Штаны снимать или так? Лучше так, а то по срокам я сегодня уже залететь могу.

– На групповухе не залетишь, – уверенно сказал Кривуля. – Когда две спермы мешаются – ничего не будет.

– Здорово! – обрадовалась она, расстегивая джинсы. – Если бы еще и подхватить ничего нельзя было!

– Тут уж извини...

Технология была отработана. Светка спустила брюки до колен, стащила розовые шелковые, «на каждый день», трусы и наклонилась, уперевшись руками в деревянную лавку. Кривуля лихорадочно шарил в ширинке, жадно рассматривая белые девичьи ягодицы. На правой синела татуированная муха.

Алекс уступил очередь другу, а сам внимательно наблюдал, как Кривуля извлек свою корягу с торчащим вбок вздутием «спутника», как, подсев, с усилием насадил замычавшую Светку, как взял ее в работу, дергая на себя массивный таз, будто тугие весла на короткой дистанции, как девка стала заводиться, стонать, всхлипывать, визжать, дергаться всем телом взад-вперед уже не по обязанности, а по потребности...

Это называлось «ловить сеанс». «Сеансы» его возбуждали. Настолько, что он не дождался смены, а обошел девчонку спереди и поднес к ее лицу напряженную плоть, которую тут же всосал умелый и жадный рот. Светка мгновенно перестроилась и стала двигать головой в том же ритме, в котором взбрыкивала задом. Она работала так виртуозно, что Алекс и Кривуля пришли к финишу одновременно.

Глава вторая. ОПЕРА И БАНДИТЫ

Доброе слово и револьвер в придачу действуют куда более убедительно, чем просто доброе слово.

Альфонс Капоне.

Лис шел обычным стремительным шагом, целеустремленно глядя перед собой. Рост сто семьдесят семь, поджарый, жилистый, коротко стриженный, он напоминал недавно оставившего большой спорт бегуна – стайера или марафонца. Чуткий нос – длинный, тонкий, хрящеватый – нервно втягивал прохладный утренний воздух, будто отыскивая невидимый след. Город кишел следами больших и маленьких хищников: убийц, мошенников, взяточников, рэкетиров... Запахи крови, наркотиков, краденых денег, меченых карт, оружейной стали, купленных государственных чиновников, беспринципности и предательства перемешивались, составляя привычную атмосферу разложения, вседозволенности и безнаказанности.

Но в отличие от тысяч других тиходонцев, которые лишь обреченно дышали тошнотворной, постепенно становящейся привычной вонью. Лис знал, откуда и куда ведут криминальные следы, а главное – знал, кто их оставляет. Знал потайные норы, пристрастия и привычки их обитателей, знал, кто, на чем и как делает баснословные состояния, составляющие экономическую основу класса «новых русских». Такое знание очень опасно, особенно сейчас, когда цена человеческой жизни упала до стоимости пистолетного патрона, поэтому его отстраненный вид был обманчив: Лис тщательно контролировал обстановку вокруг, а правая рука в любой момент могла нырнуть под полу пиджака и через секунду вынырнуть обратно с двенадцатизарядным «пээмэмом» – пистолетом Макарова модернизированным, недавно принятым на вооружение, а потому достаточно редким как в низовых звеньях армии и МВД, так и в бандитских структурах.

Однако стопроцентных гарантий безопасности не дает ни сверхбыстрая реакция, ни самая совершенная модель оружия, поэтому его сопровождали три телохранителя стандартной внешности: с широченными плечами, могучими шеями, маленькими пулевидными головками и холодными невыразительными глазами. Один шел впереди, двое держались сзади – довольно распространенная схема профессиональной физической защиты, известная под названием «клин». Впрочем, любому осведомленному лицу известно: даже многочисленная государственная охрана заокеанских президентов, европейских премьеров, латиноамериканских диктаторов, королевских особ дряхлеющих монархий, свирепых царьков Африканского континента способна предотвратить лишь семь процентов покушений. Печальные российские хроники последнего десятилетия позволили вывести еще более неутешительную закономерность: во всех случаях серьезных покушений телохранители смогли выполнить лишь одну миссию: умереть вместе с хозяином.