Антикиллер-5. За своего…

Ниндзя не смог встать на ноги и пополз к двери. И тут вдруг вскочила Цифра – секунду назад она пялилась в телевизор, и казалось, ей дела до всего этого нет, – вскочила и со всей силы всандалила ему ногой под ребра.

– Про мамку вспомнил, гад?! А про бабку в Сухой Балке забыл, да?! Про Митрофановну свою, сука ты отмороженная, про дом из силиката и двадцать пять соток ничего нам сказать не хочешь?!

И опять под ребра. Ниндзя решил, что сошел с ума. Все и так походило на «Техасскую резню бензопилой», а тут еще Цифра несет какую-то дикую пургу и лупит по треснутым ребрам. Лучше бы она в босоножках была – босой ногой сильно не ударишь. А то закрытые «балетки» – можно в футбол играть…

– Какая еще бабка? Какой дом? – нахмурился Ящик.

– Да он хвалился мне, что бабка дом продала за десять тысяч «зеленых», хочет в город съехать! Сказал, что знает, где деньги лежат! Деньги, говорит, считай что наши! В Болгарию предлагал ехать, снять там виллу, будем, говорит, пить, купаться и трахаться, как кролики!

– Вот подонок хитрожопый, – удивился Ящик. – И чего?

– Чего, чего! А сейчас заткнулся, гад! Молчит! Думает, мы поведемся на мамкину квартиру, а он за это время потихоньку свалит в сторону или мусорню на нас натравит!

Ящик как-то по-новому посмотрел на Ниндзю.

– А я, дурак, хотел его по-быстрому задушить, чтобы не мучался. Да я его сейчас по кускам…

– Подожди, – сказала Мамочка, прикусив губу. – Где эта Сухая Балка?

– За Аксаем где-то, не знаю, – буркнула Цифра. – Он вот знает.

И третий раз сунула Ниндзе под ребра. Пыром, со всей силы. И посмотрела на него – зло, угрюмо, пристально. Как будто на что-то намекала. И Ниндзя вдруг все понял. Даже успел удивиться, что не понял это раньше.

– Сучка ты торкнутая… – проговорил он с облегчением.

Слова вылетели легко, сами собой – видно, ему давно хотелось их произнести, только он не решался.

Ящик только размахнулся, не ударил.

– Чего еще знаешь? – рыкнул он. – Где бабкины деньги?

Мамочкин голос:

– Стой.

Наклонилась над Ниндзей, впилась взглядом.

– Это правда? Там есть деньги?

Ниндзя отвернулся. Мозги работали, искали нужные, правильные слова. От этого зависело все.

– Я ведь тебе глаза ложкой выковыряю, недоносок. И заставлю съесть.

– Ладно. Только там меньше десятки… – выдохнул он. – Бабка агентству заплатила с этих денег… То ли четыреста, то ли пятьсот…

– Где лежат?

– Вы все равно без меня не найдете…

Ящик аккуратно взял его за голову и надавил на глазное яблоко большим пальцем.

– У нее два тайника! Один на чердаке, другой за шифоньером! Но там надо на месте смотреть… Я не знаю, как объяснить! – Глаз вот-вот должен был лопнуть или выскользнуть через нос. – Она же не пустит вас без меня, дураки вы!!!

– Слушайте, или кончайте его, или поехали в эту Сухую Балку, пока не стемнело! – крикнула Цифра. – Он правильно говорит! Лично я брать штурмом бабкину хату не собираюсь, тогда без меня!

– Павлик, остынь. Испортишь пацану вывеску, нас точно никуда не пустят.

Это сказала Мамочка. Проворчав что-то, Ящик убрал палец.

У Ниндзи появился небольшой шанс. Во всяком случае, он так подумал.

Лис

С Кривого пустыря Глушаков приехал возбужденный, резко распахнул дверь в кабинет начальника УР и с порога выкрикнул:

– Знаете, кого там убили?!

– Кого? – Лис оторвался от бумаг, изображая живейшую заинтересованность.

– Севера!

– Да ну?! – изумился Лис. – При каких обстоятельствах?

– Очень странные обстоятельства! – Глушаков прошел и без приглашения сел, навалившись грудью на приставной столик. – Выстрел с дальней дистанции: входное в правый висок, выходное – в левом…

– Пулю нашли?

Капитан покачал головой.

– Ни пули, ни гильзы! Там заброшенный завод рядом, с собакой все осмотрели – ничего! Вроде лежку стрелка нашли, но никаких следов! Видно, работал профессионал высокого класса…

Глушаков выпалил свой доклад, замолчал, переводя дух, и неожиданно спросил:

– А как у вас прошла «стрелочка»? – и глянул так, что Лис понял – вопрос задан неспроста…

– Да никак, – он безразлично махнул рукой. – По твоему совету пошел к начальнику просить СОБР в прикрытие, а он порекомендовал вообще не ходить. Забей, сказал, на это дело! Ну, я так и сделал…

Глушаков слушал внимательно и разглядывал забинтованный палец. Лису стало окончательно ясно, что им руководит не праздное любопытство.

– А вам где назначали? – будто невзначай поинтересовался капитан.

– На Левбердоне[23], за элеватором.

– А-а-а… Тоже глухое место. Правильно, что не пошли… А что с рукой?

– Дома гвоздь забивал, ударил по пальцу…

– А-а-а, – понимающе покивал Глушаков.

– Так что теперь со Степной? Пойдет на прекращение в связи со смертью виновного? – с издевкой спросил Лис. Но Глушаков издевки не заметил.

– Я так и думал! Но товарищ полковник сказал, что так не пойдет, – дело слишком громкое… Надо по другому варианту идти – ствол отрабатывать…

– А ты что, Волину доложил раньше, чем мне? – поднял бровь Лис.

Идти к руководству через голову прямого начальника – это грубое нарушение субординации и служебной этики. Даже Глушаков немного смутился.