Антикиллер-5. За своего…

Вспышка. Выстрел. Клим успел повернуться, выставив вперед руки с открытыми ладонями, будто хотел поймать заряд. Даже что-то крикнуть успел. Но заряд не поймал, согнулся и упал, будто его разрезало пополам.

Застрекотал мотор. Король, бросив канистру, вскочил на мотоцикл, рванул с места.

Вспышка, выстрел. Сперва как будто ничего не произошло, мотоцикл даже набрал скорость – а затем вдруг врезался в бордюр и перевернулся. Вылетевшего из седла байкера швырнуло на столб с дорожным знаком.

На какое-то время стало тихо. Цифра смотрела, как мать, с упавшими до колен джинсами, словно в забытьи, мечется по заправке с ружьем, и не решалась выйти на свет – кто знает, что ей взбредет на ум. Она сама была в каком-то ступоре. Вдруг почувствовала резь в животе: мочевой был критически переполнен. Присела прямо здесь, под деревом. Потом услышала вой. Подошла ближе. Мать стояла на коленях, тормошила распростертого на асфальте окровавленного Ящика, хлестала его по щекам. И выла, как волчица. Ружье валялось рядом.

– Живой? – осторожно спросила Цифра.

Мамочка подняла на нее остановившиеся глаза.

– Надо его в машину. Надо ехать. Скорее. Помоги!

Ящик был жив. Даже бормотал что-то. Они подхватили его под мышки, доволокли до машины и кое-как впихнули на заднее сиденье. Он стонал. У Мамочки тряслись руки. Но самообладания она не потеряла и деловито осмотрелась по сторонам.

– Заправься! – приказала. – Деньги заплачены! И пошарь у них в карманах, а я мотоциклы осмотрю!

– Сама шарь по карманам! – фыркнула Цифра.

– Твою мать! Хоть ружье забери!

Цифра подошла к убитым. У бородатого вывалились кишки, воняло дерьмом. Она заткнула пальцами нос, подняла ружье, положила в салон – назад, под ноги Ящику. Нажала рычаг заправочного пистолета, шланг упруго напрягся, и бензин гулко полился в бензобак. Она терпеливо ждала, не отводя взгляд от темной горловины. Наконец брызги стали выплескиваться наружу и поток иссяк. Она вернула шланг на место, поискала взглядом мать. Та возилась у дальнего мотоцикла.

– Хватит, поехали! – крикнула она в темноту.

– Сейчас.

Цифра села обратно в машину на переднее сиденье. Мамочка вернулась с набитой сумкой, поставила ее в багажник, села за руль, с трудом воткнула ключ зажигания.

– Богатая да?! – зло спросила она. – Или гордая? Может, руки запачкать боишься? Тут и деньги, и еда, и водка, и аптечка! И руки вот – чистые!

Мать сунула руку ей под нос. Она была не совсем чистая: указательный палец в крови.

– Или тебе ничего не надо?! Так о нас подумай!

– Поехали, потом разберемся.

Мать завела двигатель, включила передачу, заглохла. Опять завела. Дернулась, заглохла.

– Гребаный придурок! Гребаная сука! Как меня все это достало!!!

Она била кулаками по баранке, и машина вторила ей короткими истеричными гудками. Цифра решила, что ружье отдавать ей не станет.

– Ладно, мамочка, успокойся, прорвемся!

Она даже погладила ее по плечу, но очень осторожно.

– Только нам надо валить отсюда поскорее…

Мать вздрогнула, выпрямилась. Шмыгнула носом.

– Куда мы поедем? – сказала она тихо.

– Туда же, куда и ехали. Вперед, – сказала Цифра.

Уже когда выехали на шоссе, она вдруг подумала об операторе. Она никого не видела, но кто-то ведь получил от Ящика деньги и включил подачу бензина… Свидетель! Но возвращаться поздно, и говорить матери она ничего не стала.

* * *

Полицейский «уазик» неторопливо, будто крадучись, заехал на заправку, осветил пару стоящих на подставках мотоциклов и остановился. Из машины осторожно вышли два сержанта – в тяжелых бронежилетах, касках, с автоматами наперевес. Посветили вокруг мощными фонарями и замерли, как каменные статуи. Следом появился участковый – худощавый капитан, в обычной повседневной форме, который на фоне квадратных патрульных, казался тонким, как удочка.

– Ничего себе! – сказал он, сдвигая фуражку на затылок и осматриваясь. – Веселое выпало дежурство!

Впереди, в нескольких метрах, жирно блестела черная лужа, в ней лежал труп лысого бородатого парня в кожанке, рядом валялся мотоциклетный шлем. Еще дальше, у колонки, – второй труп.

Из ржавой бытовки с вывеской «Касса» показался человек в замызганной синей робе. Мелкой рысцой, пригнувшись, словно на поле боя, он подбежал к машине.

– Ну, наконец-то, это я звонил… Ни фига себе… На «приоре» они были… Из ружья стреляли, баба… – глотая слова, тараторил он. – Вначале вот этот, бородатый, на того мужика наехал, потом они вдвоем его мочить стали… А она из туалета выскочила: бах! бах!.. Ни фига себе! Всех троих! Без штанов, но тут и не до этого! Я в окно смотрел, я все видел, я номера записал…

– Стоп. Кто кроме тебя тут есть? – перебил его капитан.

– Да никого, я один, напарник заболел… А-а! Нет! Раненый остался… Третий который. А эти уехали, на «приоре» своей, вон туда! – заправщик принялся махать руками. По-видимому, он был не в себе.

– Вызывай группу, подкрепление, «скорую»… – бросил капитан водителю. И снова взялся за заправщика.

– Где раненый?