Антикиллер-5. За своего…

«Тра-та-та!!!» – гремит сзади очередь. Рвется металл, крошатся стекла.

– Пропала машина, – стонет Павел.

– Другую добудем, – успокаивает она. – На трассе тачек много!

Трещат ветки и сучья под ногами преследователей. Но что-то их, вроде, стало меньше… Павел повернулся, пальнул на звуки, круглая пуля, рикошетируя, с визгом зашлепала по стволам деревьев. Но и в ответ прогремела очередь, пули сбивали ветки вокруг, на головы посыпалась кора. Мамочка втянула голову в плечи, под ложечкой похолодело.

– Лис! Заходи справа! – крикнул кто-то.

Лис. Этот тот, в гражданском… Мамочка сразу поняла, что это именно его зовут Лисом. Только выходит, их всего двое?!

* * *

Лис не понимал, как их обнаружили. Вообще. Шли тихо, вдоль озера, под склоном. Он еще подумал про металлические заклепки на куртке у одного из байкеров, Ацетона, что ли. Все плечи и грудь усыпаны этими заклепками, и на рукавах еще. Как чешуя у ящера. Но, елки-палки, свет от костра под склон не доставал, да и луна светит слабо… Неужели эта ведьма разглядела какой-то отсвет? Непонятно, но факт: она заорала, подняла тревогу прежде, муженек начал стрелять, как бешеный… Одному сержанту ружейный заряд попал в бронежилет, но две картечины пробили незащищенное плечо. Он катался по земле, зажимая раны, и стонал. Литвинов перетянул ему руку ремнем и послал Ацетона за мотоциклом: пусть отвезет раненого в больницу. Если, конечно, он усидит на заднем сиденье. Печальный пример подорвал боевой дух остальных: Горилла уже забыл про свою титановую биту и глушить никого не хотел, хуже того – второй сержант тоже оказался морально травмирован и, хотя отвечал огнем на выстрелы, преследовать убийц отказался.

– Двое вооруженных преступников, надо СОБР вызывать, – твердил он. – Вон, Василия ранило, и мне в бронник попало, правда, несильно…

Он тыкал пальцем себя в грудь.

– А могло в голову…

– Давай вперед! – скомандовал Лис. – Ты с одной стороны, я с другой! И быстро, а то уйдут!

Но тот только тряс головой.

– Такой захват – не дело патрульной службы! Надо СОБР вызывать!

– Какой СОБР! Ты же присягу давал!

– Присяга одно, а жизнь – другое… Лезть в темноту, на стволы…

– Да ладно, СОБР уже здесь, – вмешался Литвинов. – Давай автомат!

Лис тоже взял автомат раненого, и они бросились в черные объятия лесополосы, ориентируясь на треск впереди. Вот впереди и правее сверкнул огонь, прогрохотал гром. «Сайга», та самая… Он упал. Снова вспышка и грохот. Горячие комья земли хлестнули по лицу. Или это картечь? Лис выждал немного, поднял голову. Живой, значит, земля… Выстрелил туда, где в темноте еще расплывался след от яркой вспышки.

– Заходи справа! – крикнул Литвинов.

Он согнулся в три погибели, перебежал правее. Впереди слабо хлопнуло. Пистолет. Значит, там баба. Такое впечатление, что она видит в темноте. Он дал короткую очередь в ее сторону – держи, сука!

Сзади послышался нарастающий рев мотоциклетного двигателя. Лис прислушался. Если раненого увезут – все будет в порядке, иначе – истечет кровью.

Ящик, тяжело дыша, прижался к дереву, сбоку метнулась тень.

– Это я, Пашенька! – прошептала Мамочка. И, прижавшись, к нему, добавила: – Их всего двое! Надо к машине прорываться! Заведется?

– Должна. Вроде они только по кабине стреляли…

– Давай в кустах ляжем, – горячо шептала она в самое ухо. – Пусть мимо пройдут…

Они легли на землю. Ящик не издал ни крика, ни стона. Обоих бил озноб. Преследователи с шумом ломились сквозь переплетающиеся ветки деревьев. Они прошли метрах в восьми. Но даже с метра в такой темноте ничего не рассмотришь.

– Выходите, Калабашкины! – раздался крик уже за их спинами. – А то хуже будет!

– Прошли… Давай обратно… Только тихо…

Они поднялись. Две темные фигуры неслышно двигались в непроглядной темноте. Мамочка исколола босые ноги, но не обращала внимания на боль. Ящик тоже забыл про сломанные ребра. Впереди гудел мотоцикл. «Можно мотоцикл забрать, если не заведется», – подумала мамочка. Но мотор на несколько минут сбавил обороты, а потом снова взревел и стал удаляться. «Ничего, разберемся…»

Раненого посадили на заднее сиденье и пристегнули к Ацетону ремнем. Впрочем, Василий держался довольно бодро – то ли взял себя в руки, то ли понял, что ранение не очень серьезное. К тому же, перспектива убраться из опасного места его явно стимулировала. Горилла и второй сержант остались вдвоем. Они сидели на земле и смотрели в сторону зловеще темнеющей в нескольких десятках метров лесополосы. Стрельба прекратилась, и что происходит за колючими ветками, можно было только догадываться. Костерок догорал, бросая красноватые блики на борт машины с разбитыми стеклами.

– Чего ж ты с ними не пошел? – угрюмо спросил Горилла. – Это же твоя работа. Подмогнул бы своим…

– Сам пойди! – огрызнулся сержант. – На трассах вы все крутые, а как до дела – сразу в штаны напустили…

– Кто в штаны напустил?! – Горилла вскочил, зловеще нависая над патрульным. – Ацетон твоего друга повез, Коленвал за тебя голову подставляет, я тут…