Антикиллер-5. За своего…

«А вдруг они каннибалы, как этот маньяк из “Молчания ягнят”?» – подумал Ниндзя. И осторожно перевел глаза в сторону, не поворачивая головы. Тут он с удивлением обнаружил на переднем сиденье Цифру. Она что-то искала в бардачке, потом достала оттуда солнцезащитные очки, нацепила на нос и сидела тихо и очень прямо, как на уроке. Он, хоть убей, не помнил, как Цифра садилась в машину. Выходит, на какое-то время терял сознание. Какая-то фигня с ним происходит, честное слово…

Ехали где-то в районе Северного кладбища. На светофоре рядом остановилась машина, где громко играла музыка. «Последний герой», группа «Кино». Доброе утро, последний герой. Доброе утро тебе и таким, как ты. Доброе утро, последний герой. Здравствуй, последний герой…

Потом выехали за город. Ниндзя считал повороты и запоминал указатели. «Откормочный», «Зарядье», «Боханы». Он никогда не был в этих местах и не слышал таких названий. В фильмах, когда везут заложника на какую-нибудь хату, всегда прячут его в багажник или завязывают глаза. А ему ничего не завязывают. Значит, собираются кончать. Ящик догрыз яблоко и выбросил хвостик в окно. У Ниндзи вдруг скрутило живот.

– Кажется, блевану, – сказал он.

– Попробуй, – сказал Ящик и наставил на него свой ржавый гвоздь.

Наконец они приехали к Ящику на дачу. Дача так себе. Скорее, садовый домик. Раньше здесь был нормальный деревенский дом, но его разобрали, и бревна лежат штабелем под кусками полиэтилена. А вместо него поставили временную коробку из фанеры и сарай для стройматериалов. Рядом вымерший хутор – покосившиеся заборы, полуразвалившиеся хаты. Худое место. Внутри домика тесно и пахнет плесенью. В углу целая гора всякого барахла: пальто, пиджаки, куртки, туфли, сапоги, коробки какие-то… Старьевщики они, что ли?

Ящик долго возился с газовой плиткой, никак не мог подключить баллон. Ниндзю, чтобы не сбежал, посадили на землю у старой яблони, заставили ее обнять и обмотали руки скотчем. Ниндзя, пока они там возились, тоже не спал в тряпку и почти освободился от скотча – возможно, потому что обматывала Цифра. Но немного не успел. Ящик, впрочем, ничего не заметил, чиркнул ножиком по скотчу и повел в дом.

– Кто был с тобой в баре на Платовском?

– Никого. Я один.

– Не свисти, пацан.

– Я честно. Я в такие дела никого не впрягаю…

Ящик вздохнул, посмотрел на Мамочку, потом на Цифру. Мамочка что-то готовила на плите, а Цифра смотрела телевизор. У них на даче старенький квадратный «Горизонт», весь облезлый, и там почти ничего не видно – какие-то мутные фигуры сквозь снег, шипение сплошное – а ей пофиг.

– Да врет, конечно, – сказала Цифра. – Он без Берца вообще никуда. Гвоздь какой-нибудь еще. Они всегда кодлой пузырятся, по одному не ходят. Да перестаньте вы, как дети, честное слово! Выбросьте это ваше поганое ружье в речку и не парьтесь!

– Заткнись, тупица безмозглая! – рявкнул Ящик. – Они экспертизу сделают и привяжут ружье к Степной! И неважно – выброшу я его или нет!

– Не ори на девочку! – неожиданно фальцетом взвизгнула Мамочка. – Это не она пушку в багажнике хранила! И не она бар грабила! Так что разбирайся с этим ублюдком!

Ящик упер локти в колени, положил голову на сжатые кулаки, как будто зверски устал от всей этой хреноты, и спросил, глядя в пол:

– Ты говорил своим придуркам, где ружье взял?

– Никто и не спрашивал, – сказал Ниндзя. – Какая им разница?

Ящик молчал, молчал, не двигался. По телевизору, судя по доносившимся звукам, шел «Камеди Клаб», и пахло жареной картошкой.

«По идее, каннибалы картошку есть не должны», – подумал Ниндзя. Он даже приободрился немного.

– Позвони им. Скажи, что надо встретиться, – произнес Ящик, не поднимая голову.

– Кому?

– Придуркам своим. Берцу этому.

Он протянул Ниндзе телефон, который перед этим отобрал вместе со всеми деньгами, ключами, расческой, и даже результатом флюорограммы для военкомата.

– Зачем?

Ящик тяжело вздохнул. Поднялся. Положил телефон на стол. Взял стул, на котором сидел, и с размаху опустил его на Ниндзю. Он точно какой-то свихнутый. Ниндзя успел прикрыть голову, но стул попал по спине, и не плашмя, а каким-то углом или ребром. Офигенно больно, до самых печенок достал. Мамочка сразу заорала на Ящика, что он сбил плафон на люстре. Цифра, не глядя ни на кого, встала и прибавила звук в телевизоре. Тогда Ящик ударил еще раз по тому же самому месту. Ниндзя понял, что он будет так бить много раз подряд, как машина.

– Хорошо!!! – заорал он тоже, откуда только голос взялся. – Я все сделаю!!!

Мамочка раскладывала картошку по тарелкам. Тарелок, естественно, было только три.

– Надо сказать, что мы их приглашаем на пикник. Вроде как ты объяснился с нами, попросил прощения, мы пошли на мировую и решили это дело отметить. Водка, шашлыки, что там еще, – сказала она, взяла плоскую лопатку и стала отскребывать пригоревшее от дна сковородки. У Ниндзи дома была точно такая же лопатка, а пригоревшее мама всегда отдавала ему.

– Эти голодранцы любят выпить на халяву. Думаю, сработает. Света, где у нас банка с крысиным ядом?