Антикиллер-5. За своего…

– Да нет там никакого ствола, – сказала женщина, продолжая разглядывать Витьку. – Где твои родители, пацан?

Голос у нее певучий, мягкий, как кошачье мурлыканье. Только у Витьки почему-то задрожали колени.

– Они сейчас придут, – тихо проговорил Витька.

– Что? – переспросила она.

Витька с ужасом понял, что если опять раскроет рот, то обязательно расплачется.

– Он говорил, что его пахан – мент, – тихо прокомментировала девушка.

– Да кончай ты. Сдурела, что ли? Малой штаны обоссал с перепугу, горбатого тебе лепит, а ты ведешься…

– Так я залезу и гляну.

– Я тебе гляну. Садись в машину.

Девчонка что-то тихо ответила, Витька не услышал.

– Я сказала, садись в машину, – повторила женщина.

И тут она коротким ударом, почти без замаха, ударила девчонку по лицу. У той даже дернулась голова. А ее мама сама села в машину и дверцу захлопнула.

Девчонка сплюнула на асфальт, растерла кроссовкой. Посмотрела исподлобья на Витьку.

– Ну, чего вылупился, убогий?

И тут он с огромным облегчением увидел, как из магазина вышли отец с мамой. Лица такие родные и добрые, прямо камень с души свалился.

Батя закинул бутылки с водой в багажник, потом взял из Витькиных рук шланг и вставил на место в колонке. Внимательно посмотрел:

– У тебя все в порядке?

Он не знал, что ответить. Рассказать про эту дуру и ее мамашу? Не хотелось. Батя никогда не грузил домашних своими проблемами на работе – ни тогда, когда служил в угрозыске, ни сейчас… Витька увидел, как запыленная «приора» отъехала от колонки, – видимо, вернулся глава этого странного семейства. И отлично. И скатертью дорога.

– Все нормально, – сказал Витька.

– Ну и хорошо! – отец потрепал его по прическе, которую странная девчонка называла непонятным словом. – Машину заправили, теперь пойдем в кафе, сами заправимся и дальше покатим!

Север

К полудню белый «мерс» остановился у придорожного кафе рядом с заправкой. Пообедали, накатили по сотке, Шмель не пил. Мурена вышел отлить, а когда вернулся, говорит:

– Север, там один мужик на тебя пялится, чуть дырку в спине не проглядел. Может, знаешь?

Север голову повернул. Тот мужик через два столика сидел. С ним баба крашеная и пацан лет семи-восьми.

– Вот блин, – сказал Север. – Это опер из тиходонской уголовки, Гусаров…

– И что? Так за нами ж дел никаких пока нет!

– Не мели, Хобот, чего не знаешь. Дел нет, а светиться прежде времени нам все равно не в тему.

– Фигня какая-то. Так чего делать?

– Ничего. Без кипежа. Жрем спокойно и уходим.

Спокойно не получилось. Через минуту семейство Гусарова закончило обед, расплатилось и двинуло к выходу. Опер продолжал разглядывать Севера – видно, сомневался, точно ли перед ним тот, о ком он думает, а не просто похожий человек. Жену и мальчишку он пропустил вперед, а сам еще притормозил в дверях, оглянулся. И тут Хобот не выдержал.

– Ну, что пялишься? – заорал он. – Я что, блить, на телевизор похож на самделе? Так я тебе щас покажу передачу «Спокойной ночи»!

Он с шумом вскочил из-за стола. Гусар остановился.

– Что ты сказал? – проговорил он удивленно. – Кто на тебя пялится, брателла?

– А кто ж пялится? Ты, блин, и пялишься! – гремел Хобот. – Брателла, блин!! Козел таганрогский тебе брателла!

– Сядь, урод, – сквозь зубы прогудел снизу Север.

– А чего он лезет насамделе? – расходился Хобот. Север взял его за пояс, дернул на себя. Хобот сел, но успокоиться никак не мог. – Нет, ну чего, Север? Чего он сканирует, блин? За нами дел никаких нет, чего сканировать? Думает, раз он мусор на самделе, так все пох, все можно, да?

Из-за стойки показалось напряженное лицо официанта.

– Граждане, граждане, отношения выяснять на улицу, пожалуйста…

Гусар рассмеялся. Он еще раз стрельнул глазом в Севера, контрольным, так сказать. Возможно, даже подмигнул ему по-приятельски. И вышел из кафе.

Наступила тишина. Молодая пара за соседним столиком неслышно заканчивала обед. К окошку раздаточной подошел дюжий парень в поварском колпаке, посмотрел и ушел.

– В следующий раз следи за своим паялом, Хобот, – негромко проговорил Север. – Или я тебе его запаяю.

Хобот открыл было рот. Север резко повернул в его сторону голову – Хобот захлопнулся.

В окно было видно, как Гусар спустился с крыльца, как ему что-то обеспокоенно выговаривала жена, тряся крашеными кудрями. Он отмахнулся, сел в рыжие «Жигули», долго вжикал стартером. В конце концов машина завелась, и Гусар уехал вместе со своим семейством.

– Пошли, – сказал Север.

Нелюди

Небо не голубое даже, белое. Солнце белое. Воздух красно-желтый, как придорожная пыль. Дикие абрикосы вдоль на обочине отбрасывают жидкие серые тени. Витька высунул руку в окно, сжимает-разжимает пальцы – ловит ветер. В ладонь ударилось какое-то крупное насекомое, вроде стрекозы – больно! – он отдернул руку, зашипел.

– А так и камешек поймать можно. Не балуй, – спокойно сказал Гусар.

– К ужину приедем? – спросила Вероника.

– Приедем, куда денемся. Времени куча. Я где-то здесь в посадки еще сверну, там дорога пустая – покажу Витьке, как передачи переключать.