Антикиллер-5. За своего…

Она стояла прямая, как струна, выставив вперед голую загорелую ногу. Пистолет она держала как в кино: стволом вверх, согнув локти. Берц лежал на полу. Глаза закрыты, над переносицей торчит что-то черное, в обе стороны по лбу бегут тонкие красные струйки. Лопух и Гвоздик застыли, как два клоуна в пантомиме. А у Цифры сзади под коротенькими шортами прорисовывалась резинка трусов. Трусы она носила очень тонкие. Ниндзя пытался вспомнить, как называются такие трусы (э-э… как-то на «с»… и татуха у нее тоже в виде буквы «с»… О, блин!), пытался и никак не мог. Затык мозга.

Лопух приоткрыл рот, громко сглотнул. Потом спросил вежливо:

– Ты дурная, да?

– Ага, – сказала она и навела пистолет на него.

Но вместо того, чтобы выстрелить, плюнула жвачкой. Лопух отскочил и грохнулся на задницу.

Надо закусывать. Нет, в самом деле. После второго стакана на Гвоздика напала икотка, он полчаса подряд дергался, как кукла на нитке. Лопух сказал, это оттого, что на пустой желудок. Выгребли из карманов все, что было, – оказалось, хватит не только на жрачку, но и на пузырь. Гвоздика отправили в магазин, чтобы не икал под ухом.

– За мои деньги, мне и идти! – возмущался Гвоздь. – Идите… Ик, ик… Идите нах!

– У меня жвачка в волосах, – объяснил Лопух. – А Ниндзя по башке получил. И Берц раненый.

Он продемонстрировал свои волосы с твердым розовым хохолком на темени (хотел выдрать жвачку, тянул вверх, в результате получился хохолок… даже рог скорее). А потом показал на лыбящегося Берца с перевязанной головой.

– Пох! Ик, ик… Нах! Ик, ик…

Гвоздик мячиком подпрыгивал на табуретке.

Но его все равно отправили.

– А помнишь, как мы тогда самого Гарика Речпортовского с охраной на перекрестке отфигачили? – вспомнил Берц.

Ниндзя почесал в затылке. Там была шишка.

– Болит… Рукояткой она мне заехала, что ли?

– Во шмону тогда наделали! – Берц мечтательно закатывал глаза. – Во времена были!.. «Волки» весь город за яйца держали!.. Помнишь?

Он запрокинул голову (почти как тогда, когда Цифра приложила его из травмата), запрокинул и завыл по-волчьи: – У-у-у!..

Лопух тоже завыл. Оба бухие, ясно. Согласно традиции, Ниндзя тоже должен был присоединить свой голос, слиться, так сказать, в общем хоре… В общем вое. Ниндзя тоже был бухой. Но сливаться у него не было настроения.

– Гарика фигачили Хан с Мильонщиком. Тебя там не было, – вспомнил Ниндзя. – И меня тоже не было. Я тогда только-только к Шкету прибился…

Берц захлопнул пасть.

– Шкета завалили. И Крысу, и Бомбу, и Хана, и Мильонщика. Жалко пацанов, – вздохнул он.

И тут же снова завел пластинку:

– А какие в «Кружке» посиделки были, помнишь? Ка-а-йф!

– Да пошел ты! – не выдержал, заорал Ниндзя. – Хебарь колхозный! Насильник фуев! Сейчас она этого Ящика своего приведет! И будет тебе кайф! Завалят нас, как Шкета!

– Думаешь, завалят? – Берц задумался. Потрогал свою повязку.

– По-моему, она нормально так ушла… Без обид. Даже водки маханула. Хорошо так маханула… Думаешь, нажалуется?

Ниндзя только махнул рукой. Он ни в чем не был уверен.

– Вы такую хню упороли, пацаны, такую хню! Я просто офигеваю! Просто в башке не укладывается!

– Мы ж не знали, что Цифра теперь крутая, – оправдывался Лопух. – Со стволом ходит…

– С травматом, – уточнил Берц.

– Ну и что, что травмат? Вблизи он как боевой работает. Попала бы в глаз – и окривел бы…

Лопух покосился на его кое-как перетянутую бинтом голову (бинтовал Гвоздик), на выглядывающие из-под повязки моргающие пьяные глазки. И жизнерадостно заржал.

– Чего? – окрысился Берц.

– А я уже! Подумал тогда! Ты труп!.. – Лопуху было трудно говорить, он ржал и никак не мог остановиться. – Дыц!.. И постелился!.. Дыц!.. Прикольно так!

– Ты тоже постелился, – сказал Ниндзя.

Лопух перестал ржать.

– Вот сука, – расстроился он.

– Как молотком врезала, блить, – сказал Берц, теребя свою повязку.

– Хорошо, там шарик резиновый, – сказал Ниндзя. – Была бы «Оса», она помощнее – черепушка и лопнула! Там в пуле стальной сердечник…

– Не, не лопнет, – покачал головой Берц. – Это же тебе не «ТТ».

– Да легко, – сказал Ниндзя.

– Да не сри мне в мозги.

– Скажу ей, она принесет чего-нибудь помощнее…

У Берца задергалось лицо.

– А я ей скажу, она отсосет, – процедил он.

– Ага. Уже… Ты час валялся без памяти. Еще хочешь?

Берц вскочил на ноги.

– Ты ее привел, козел!!! В мой дом! Чтоб она, в моем доме стволом размахивала! Передо мной, хозяином!!!

Он хотел сунуть Ниндзе в лицо ботинком, но Ниндзя не зря когда-то занимался тэквондо, он легко ушел от удара и подсечкой уложил Берца мордой в пол. Тот немного успокоился, но тут снова закровоточила рана во лбу, пришлось накладывать еще одну повязку. Лопух не вмешивался, опрокинул втихаря под это дело стакан браги.

– В следующий раз надо будет все по-умному сделать… – рычал Берц, бегая туда-сюда по кухне. – Не понтоваться зря… Сунуть по морде… и сразу кинуть на спину… Она меня еще запомнит, сука!

– Да успокойся, дурак! – орал Ниндзя. – У нее отчим контуженый и сама она контуженая! Там все стремно как-то! Во, она еще про Сызрань что-то говорила!..

Берц остановился.

– Про Сызрань? Какая еще к хрену Сызрань?