Антикиллер-5. За своего…

Но девчонкам Берц почему-то нравился. По его словам, он уже полрайона переимел, включая продавщиц в универсаме, кассирш в обменниках и суровую, с мужским лицом, капитаншу Нонну Геннадьевну из инспекции по делам несовершеннолетних. Врет. Но он ходил с Малышкиной, ходил со Светкой Карулис, а когда они со Светкой разругались, Светка (красивая девчонка, не страхолюдина какая-нибудь) поджидала его вечерами у подъезда, а Берц матом ее крыл, когда она…

– Ты чего?

Цифра стояла перед ним в мятой пижаме, сонно щурилась.

– Я к тебе, – сказал Ниндзя.

– Чего? – Она зевнула. – Ты с полки упал, что ли? Сколько время?

– Половина девятого.

– Офигеть.

Она приложила ладонь козырьком ко лбу, смешно так посмотрела. И отступила назад, Ниндзя понял, что сейчас дверь закроется у него перед носом. Просто закроется, и все. Но Цифра сказала:

– Ну, чего встал? Заходи.

Странная квартира, с самого порога странная. Старые обои, запах курева и какого-то технического масла, полы дощатые, скрипучие – наверное, с хрущевских времен еще не перетягивались ни разу. В коридоре под вешалкой кучей свалены смятая кожаная куртка, джинсы, женские сапоги на высоких каблуках, пиджак, еще какие-то вещи. Под кухонной раковиной пустые бутылки, здесь же ведро, наполовину наполненное сотовыми телефонами…

– Это чего?

– А-а-а… Ящик испорченные трубки собирает, чинит и продает…

Полы замызганные, доски ходят вверх-вниз, скрипят под ногами, люстра расколота, того и гляди, жахнет сверху осколком. В общем, разруха… Зато телевизор в зале клевый – плоский, здоровенный. «Сони», не хрен собачий. Дюймов шестьдесят, а то и больше. Дорогой музыкальный центр с одной колонкой. Еще какая-то фиговина на столе – латунь, алюминий, ручки, крутелки непонятные. Похоже на кофейный автомат, или…

– Я кофе не пью. Хочешь, сам вари.

Она пришла из ванной, волосы мокрые, никакого такого халата на ней нет, обычное платье до колен – домашнее, наверное. Включила чайник, села напротив, подложив ногу под себя.

– И водки тоже нет, если ты за этим… И денег тоже… Мать выгребла все.

– Мне денег не надо, – сказал Ниндзя.

– Тогда в чем дело?

– Берц сказал, ты с ним на Кумженку идешь сегодня.

Подперла голову кулаком.

– И что?

– Это правда?

– А твое какое дело?

– Не ходи.

Он смотрел на ее согнутое колено, на тонкие золотистые волоски на икре. Вдруг подумал, что на лобке у нее должны быть такие же, только длиннее. И темнее.

– Он всем рассказал. Сказал, чтобы мы спрятались в роще и смотрели, как он будет тебя… Ну, в общем, понимаешь.

Поднял глаза. Цифра смотрела на него сонными глазами, как будто он ей таблицу умножения рассказывал.

– А тебе завидно, да?

– Ты дура, – не выдержал он. – Ты не знаешь, какая Берц скотина. Ты ему в лобешник тогда заехала при всех, он теперь не успокоится, пока какое-нибудь западло тебе не сделает.

Встала, налила себе чаю, ему даже не предложила.

– Сам ты дурак. Ты не понял, что ли? Твой Берц ничего мне не сделает, даже если очень постарается.

– Почему?

– Долго объяснять.

Отпила глоток, поморщилась – горячо. Подула.

– Не надо ходить туда, – пробубнил он, глядя в пол. – Просто не ходи, и все…

– А что мне за это будет?

– В смысле?

– Ну… Что ты мне предложишь взамен?

Ниндзя опешил. Что он ей может предложить? В кино сводить, что ли? Вряд ли она имела в виду кино…

Цифра поболтала пакетик в чашке, достала и вдруг положила ему на руку. Горячий. Дымящийся. Он дернулся, стряхнул его на пол. Вскочил.

– Ты чего?!

– Ничего, – сказала она. – Своди меня в ресторан, раз такой крутой!

– Да не вопрос! – на автомате ответил он.

Хотя потом, когда подумал, вопросы появились. Например – в чем идти? Единственный костюм он прожег сигаретой в прошлом году. Других костюмов нет. Померил отцов – великоват, да и страшный. У пацанов у кого-нибудь попросить? На фиг! Обойдется без них. Раскопал в шкафу какой-то джемпер (мать купила, когда он собирался поступать в политех. Так ни разу и не надел), взял серую отцову сорочку, слишком просторный ворот придушил галстуком. Брюки сгодились от выпускного, там только пиджак пострадал.

Ладно. Главный вопрос – деньги. Но в критических ситуациях главные вопросы решаются легко. Он просто взял пять тысяч из материной заначки. Подумал, и взял еще три, мелкими купюрами. Все?

Нет, не все. Он на тачке должен к ней подъехать или как? Как принято в таких случаях? На тачку денег хватит, не вопрос… вот только как-то глупо это выглядит со стороны. Наверное. А может, и ничего, а?

Ниндзя посмотрел на себя в зеркало и понял, что париться ему, собственно, нечего. Глупо, не глупо – какая, к хрену, разница? В таком педерастическом джемпере это уже не имеет значения.

…Ресторан назывался «Аквариум», она сама выбрала. Их посадили на веранде у входа, рядом сидело человек пять – неслабый такой столик. Семья, что ли. Девчонка лет двадцати, деды какие-то, тетка крашеная. Полный стол жратвы, водка. Кричат что-то друг другу, хохочут, как припадочные…

– Слышь, командир, а другого места нет?