Антикиллер

– Уходим! – хрипло скомандовал он. – В больницу надо!

Но вокруг получилась такая пробка, что выбраться из нее было нельзя. Человек в черном свитере запрыгнул в машину таранившего «волгу» гру-

зовика. Лицо его было закрыто маской из черного чулка. Еще один нападающий в такой же маске, но с коротким автоматом в руке, сел за руль. Взревел мотор, и грузовик задом заехал в тот же проезд, из которого выехал.

С оханьем выпрямился на переднем сиденье охранник, оглаживающий разбитую голову. Из «волги» подбежали еще двое.

– Как вы? Целы? Автоматчик, видно, на испуг стрелял... Поверху... Крышу продырявил, стекла, Артему в ногу попало, видно, рикошетом...

Хондачев уже сидел как обычно, откинувшись на подушки. Платком он пытался обмотать шею.

– Давайте я, шеф, – один из охранников ловко наложил на рану индивидуальный пакет.

– Поверхностная. Всем повезло!

– Знаете, кому особенно повезло? – повернувшись к оптимисту всем корпусом, спросил банкир. – Этим бандитам. Они должны были лежать на асфальте дохлыми! Именно за это вам платят деньги!

Хондачев попробовал двинуть шеей и поморщился.

– Кто из вас выстрелил? Хоть один раз? Кто?

Ответом было молчание.

– На их стороне преимущество, шеф, – буркнул старший охранник. – Защищаться всегда труднее, чем нападать...

«Вот именно», – подумал Хондачев. И догадка, мелькнувшая за миг до покушения, развернулась в четкую, отточенную, логически законченную мысль.

З а щ и т н и к д о л ж е н о п е р е ж а т ь у б и й ц у!

Перед тем как зайти во двор, девушка остановилась, посмотрела в маленькое зеркальце, но не на свое симпатичное личико, а на улицу за спиной. Какой-то мальчик катался на велосипеде, две толстые тетки обменивались новостями.

Спрятав зеркальце, девушка прошла в ветхие ворота. Натаха хорошо запомнила инструкции, которые Лис давал ей шепотом под звук льющейся воды и ночью, укрывшись с головой одеялом.

Слева в углу четыре ступеньки вели в полуподвальное помещение, Натаха постучала по стеклу подслеповатого окошка, за которым немедленно метнулась всполошенная тень.

Натаха ждала, понимая, что ее внимательнейшим образом рассматривают изнутри.

И действительно, многомудрый Клоп пялился на высокую тонкую фигуру, туго обтянутую белым, до половины бедер платьем, висящую на длинном ремешке красную сумочку, легкую прядку волос, спадающую на лоб. Он не мог понять, что привело сюда эту девушку. Посещавшие его каморку особи противоположного пола относились к совершенно другой разновидности женщин, именуемых бабами, борулями, биксами, марухами, двустволками... Что же нужно этой?

Наконец дверь приоткрылась.

– Вы к кому?

Хитроватый прищур, изборожденное морщинами лицо, неожиданно ясные глаза, пытающиеся заглянуть в самую душу собеседника. Все, как описал Лис.

– К вам, Леший.

Клоп Дернулся как от удара и чуть не захлопнул дверь. Под этим псевдонимом его знал лишь один человек на свете. А тот не склонен делиться знаниями такого рода с кем-либо еще.

– Я от Коренева. От Лиса... Невеста его.

– Вы что-то путаете, гражданка. Никаких Лисов не знаю. И этого тоже – как вы его назвали...

– Лис просил передать: «Петруччо, надо тебя в форму переодевать и оформлять на полный оклад».

Это действительно говорил Лис, когда бывал им доволен. Клоп открыл дверь пошире.

– Ну заходите, коли так.

Натаха ступила было на следующую ступеньку, но передумала, а точнее, вспомнила инструкции и предостережение Лиса: «Сделаешь что-то неправильно – и я здесь останусь, и у тебя может все наперекосяк пойти. Они только с виду люди, а внутри – зверье. Есть дикое, есть прирученное, большой разницы здесь нет, особенно когда укротитель далеко...»

– Я вас подожду в парке, на четвертой скамейке.

Там Клоп частенько встречался с Лисом.

Леший моргнул.

– Сейчас я... Мигом.

Председатель Тиходонского областного суда Казанкин любил вставать рано и на работу ходил пешком, благо от престижного дома, выстроенного еще для партийно-советской элиты, до Дворца правосудия было не больше двух кварталов.

Председатель относился к руководителям старой формации, обожженных в горне партийной подготовки кадров. Высокий, дородный, он всей фигурой, каждым движением, осанкой, поворотом головы излучал властную силу.

Тридцать пять лет Казанкин провел на судейской работе. За это время случалось всякое, много раз можно было шею сломать. Конечно, когда местные следователи дело раскручивали, особых проблем не бывало: все еще до передачи в суд определялось. Кого арестовать, а кого – под подписку и спустить на тормозах, на кого вообще производство прекратить или приостановить, пока обвиняемый болеет...

Но, бывало, налетали московские бригады во главе с важняком, которому сам черт не брат – кого захотел, того и бросил в камеру, кого посчитал нужным, того и отдал под суд!

Вот тогда приходилось крутиться! Москва крови требует, а у подсудимых поддержка на всех уровнях, друзья, родственники... Важняк обвинительное составил и уехал, а тебе здесь жить!