Антикультурная революция в России

Рецензию на шумно прошедший по стране фильм «Мастер и Маргарита» я писать не стану. Рекламу и восторги СМИ по поводу свершившейся наконец экранизации определяю классическим «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца». Бортко продолжаю считать режиссёром высокой пробы, выгодно отличающимся от производителей «гамбитов», «советников», «дозоров», «рот» и несуразных «ширлей-мырлей» вкупе с разнузданным киносексом не первой молодости актрисы, демонстрирующей непристойные страсти на груде валенок. Рад удачным актёрским работам Галкина, Панкратова-Чёрного, Олейникова, Ливанова, хороши и почти достоверны Галибин и Ковальчук. Остаюсь приверженцем «Собачьего сердца» Бортко и очень своевременной и высокопрофессиональной его экранизации «Идиота», за что заслуженно была вручена авторам Солженицынская премия.

Вспоминаю, как в 1970-м, получив экземпляр «Мастера», переплетённый из номеров журнала «Москва», залез я с ним утром в стог сена на Кижском острове и выполз оттуда к вечеру, когда перевернул последнюю страницу. Даже мне, прошедшему университетский курс у высокообразованных учёных дореволюционной школы, никогда не отрекавшемуся от подлинной веры в Бога, проводящему большую часть жизни среди древних икон, церковных книг, занимавшемуся монастырской и храмовой архитектурой, ой как недоставало подлинных знаний о важнейших событиях мировой истории, закрытых для нас спецхранами, лекциями по истмату и диамату, таможенниками, фильтровавшими проникновение в Россию всего, созданного в изгнании лучшими представителями отечественной культуры.

Жизнеописание писателя Булгакова и творческая его биография складывались для меня, к счастью, не по истерически либеральным выкрикам Мариэтты (чуть не написал Маргариты) Чудаковой, а из серьёзных, проверенных документов и свидетельств современников. Красное колесо жёстко прокатилось по Михаилу Афанасьевичу, сделав не один оборот. Если Блок, Есенин и Маяковский были раздавлены революционным молохом и самообманом в одночасье, а авторы «Тихого Дона» и «Доктора Живаго» прожили много лет, создав немало произведений различной направленности, то Булгаков, как говорится, отстоял человеческую и писательскую вахту «от звонка до звонка». Как эпохальны и величественны его хроники Белой гвардии, дней Турбиных или история ухода из России славных сынов Отечества, как много в них стойкости и мужества.

Очутившись в троцкистско-пролеткультовской Москве, смог Булгаков зорким глазом писателя и врача разглядеть гнойники и язвы быстро распространявшейся безбожной заразы. «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Зойкина квартира» и «Театральный роман» - юридические документы, зовущие к строгому наказанию и ответственности за содеянное вершителей отечественной истории на данном этапе. Самое страшное в жизни Булгакова случилось, когда он стал не свидетелем, а участником процесса растления русских умов, когда потерял преданных своих спутниц, которыми стали для него две первые жены, и оказался в тлетворном плену Маргариты - Елены Сергеевны, женщины, социально близкой «гэпэушной мадонне» - Лиле Брик. Оставившая ради Мастера классного военачальника Шиловского, до последних дней служившего родной армии, пустила она, по-моему, под откос и жизнь талантливого писателя. А расплатой за страсть и любовные чары стал роман-исповедь заблудившегося человека, попытавшегося искать справедливость у наивно замаскированных под театрально-вымышленные персонажи Иисуса Христа, его сподвижников и даже гонителей. Сейчас, когда Священное Писание стало открытым и доступным, когда доказана подлинность изображения лика Христа на Туринской плащанице, когда сняты потрясающие по своей достоверности кадры гибсоновских «Страстей», страницы романа, а особенно его образы, воплощённые неумело и беспомощно господами Лавровым и Безруковым, вызывают разочарование и сочувствие талантливому творцу, не сумевшему сориентироваться в коллизиях атеистического бытия.