Антиквар. Бестужев. Бешеная. Мамонты. Сибирская жуть. На то и волки

Данил не спешил, как и полагалось по восточному этикету, терпеливо ждал, когда гость допьет чай и попробует всего понемногу. Угадав момент неуловимой перемены атмосферы в сторону дела, спросил:

– Почему не сообщил? Встретили бы…

– Так решили, – кратко ответил Ирадж. – Со старшими спорить не принято. Я летел с тремя пересадками, хвоста не было, ручаюсь. Вас пробовали обижать?

– Мелкие споры, – сказал Данил. – Справимся, тебя это не должно удивлять.

– Кого удивит невооруженный танк на улице? – пожал плечами Ирадж. – У нас порой бывает и серьезнее… Ты был, знаешь. Правда, у нас давно уже спокойно, а о вас заносят от соседей довольно жуткие россказни, у дяди Маш-Касема руки подрагивали, когда держал надо мной Коран[2]… – он мгновенно убрал улыбку. – Меня к вам послал доктор Мортазави. Считает, вам нужно знать. Соглашение подписано вчера. Я привез все нужные документы, можете поставлять электронику хоть завтра. Нужны дополнительные переговоры?

– Нет, – сказал Данил. – Шефа сейчас нет в России, но все подготовлено. Завтра утречком пойдем к Розовскому, вручишь ему грамотку…

– Грамотку?

– Документы, – сказал Данил. – Идиома… Но ты ведь не из-за этого прилетел? Можно было и обычным путем…

– Конечно. У тебя можно говорить… надежно?

– Разумеется, – кивнул Данил. – В твою честь дополнительно проверили…

– Люди из вашего посольства в Тегеране распространили в очередном пресс-релизе материал, где вашу корпорацию однозначно связывают с организованной преступностью. Особый акцент сделан на вашей связи с поставщиками наркотиков. Коварство очень тонкое: ты знаешь, как у нас относятся к наркотикам и как борются с их поставщиками…

– Да уж, – сказал Данил.

Причастных к наркотикам в Иране без особых нежностей вздергивали. А то и отпускали на волю с недочетом конечностей.

– Две или три газеты это уже подхватили. Наши люди не установили еще, произошло ли это естественным образом, или журналисты получили деньги. В любом случае, вам создают имидж предельно мафиозной структуры. Доктор Мортазави обеспокоен. Могут возникнуть сложности… Вы наблюдаете за конкурентами?

– Наблюдаем, конечно, – сказал Данил. – Главные сражения уже отшумели, не стали бы конкуренты пакостить таким образом, да и возможностей у них не было бы… Посольство – это серьезно.

– Это серьезно, – согласился Ирадж. – Если скандал наберет обороты, это будет означать задержку с поставками… от вас, а то и вообще. Ведь ваши конкуренты, потеряв контракт, производства не развертывали?

– Нет, насколько нам известно, – сказал Данил.

– Доктор Мортазави, посовещавшись с компаньонами, считает: версий существуют две. Либо известная тебе разведка пытается все-таки сорвать поставки, либо у вас здесь начались неприятности, хоть и не связанные с нашими делами, но опять-таки способные задержать поставки…

– А вы не думали, что существует гибрид обеих версий?

– У вас есть данные?

– Нет.

– У нас тоже, – сказал Ирадж. – Значит, у вас серьезные неприятности?

– Я бы их серьезными не назвал, – сказал Данил. – Скорее хлопотливые, – и для верности повторил по-английски, подобрав подходящий эквивалент. – Нам причинили некоторые неудобства, но я не думаю, что поставки сорвутся… Кто в посольстве пустил эту утку?

– Подожди пару дней, – сказал Ирадж. – Скоро придет… посылка. Там микропленка, все материалы, какими мы располагаем. Я не рискнул везти ее с собой, можно было, как у вас говорят… спалить и себя, и вас.

– Понятно… То, что ты видел – пустяки. Идиотские шуточки дурно воспитанных юнцов. Ты у нас не впервые, должен разбираться.

– Я разбираюсь, – кивнул Ирадж. – Смею думать… – Встал и прошелся по кабинету. Выглянул в окно.

Танк давно уже укатил под управлением того лейтенанта, но рубчатые полосы, следы распоровших асфальт траков, создавали первоклассное абстрактное полотно. Внизу позвякивало железо, вполголоса переругивались рабочие, заменявшие кусок поврежденной ограды.

– Меня все это беспокоит даже больше, чем доктора Мортазави, – сказал Ирадж, садясь. – Я профессионал. Возможно, для тебя при неудаче все будет обстоять успешнее, но я… Меня не будет. Понимай, как хочешь. Любой вариант одинаково плох… Я в свое время поверил именно вам и приложил немало усилий, отстаивая свою точку зрения. Простой менеджер мог бы уйти мирно, но я не менеджер, я – секьюрити…

– Хочешь поговорить с Розовским?

– Извини, нет. Мне кажется, дело находится в таком положении, когда все зависит не от высокопоставленных менеджеров, а от людей нашего… калибра? Покроя?

– Пошиба?

– Пошиба, да, – кивнул Ирадж. – Прекрасно понимаю, ты не вправе раскрывать секреты, да и говорить серьезно, пока не пришли материалы, не стоит… Я только хочу, чтобы ты понял: мне очень тяжело. Мы с тобой хорошо поработали, и мне казалось, неплохо понимаем друг друга…

Данил обошел стол и положил ему руку на плечо: