Антиквар. Бестужев. Бешеная. Мамонты. Сибирская жуть. На то и волки

— В общем, эта парочка как раз и есть те серьезные люди, на выявление коих ты меня ориентировал. Несомненно, там найдутся и другие, но я не господь бог, сделал сколько удалось и сколько успел… Настроения, владеющие массой, секрета ничуть не представляют: ждут скорого конца тирана и сатрапа, понемногу делят министерские портфели на своих кухоньках, чертовски уверены в скорой победе… как, впрочем, были уверены и два года назад, и в прошлогоднюю кампанию. Да, я купил утром их газетку. С рожею того, что героически погиб вчера от ваших якобы рук возле «Авто». Сталкивались, как же. Сергей Берлако, из журналистов. Работал в газетке «Эро-тик-так», пока ее не прикрыл Батька, вел там колонку вроде «спрашивайте-отвечаем», комментировал письма сексуально озабоченных тинейджеров, пару раз, свидетельствуют злые языки, был застукан на педерастических забавах с этими самыми тинейджерами. Ярый борец с тиранией, особенно с иными статьями здешнего УК, карающими те самые грешки, за которые господь покритиковал Содом с Гоморрою…

— Понятно, — сказал Данил. — Тот, кого не жалко…

— В корень зришь. Чего его жалеть, их там таких много…

— И это — все?

— Ты разочарован?

— Да нет, в общем, — сказал Данил. — Чудес от тебя не требовали изначально.

Но я и сам уже на эту сладкую парочку вышел… Что ж, перепроверка из двух независимых источников — тоже вещь нужная…

— Погоди, — сказал Франсуа с усмешечкой. — Рано ты опечалился. А на Адочку Кавалерову ты что, тоже вышел? Впервые это имечко слышишь? Ну вот, не гони лошадей… Это она и есть, полюбуйся. Симпатичная женщина. Родом из этого богоспасаемого града, но давно перебралась в белокаменную. Связи с исторической родиной никогда не теряла, имеет таковые и среди наших подопечных придурков — закончила здешний университет, в головке «возняков» есть парочка ее бывших одноклассников. Держит в столице небольшую фирму: экспорт-импорт, льготы-поставки… Семнадцатого августа немало потеряла, но на плаву, как многие, удержалась. В последние месяцы прямо-таки сновала челноком меж столицей России и здешней столицей, что с ее бизнесом не связано, тесно повязана с этим вот вундеркиндом, не так давно блиставшим в правительстве как символ реформации … Трахаются они там или нет, бог их знает, но по бизнесам близки…

Вот оно! Данил даже заерзал на матраце. Одна эта информашка стоила и уже потраченных на Франсуа денег, и тех, что еще предстояло заплатить. Четкая логическая связь: вундеркинд — его родная провинция, сиречь Нижгород, — германские контакты-акции концерна тяжелых грузовиков… А это след… И огромные деньги в прикупе…

— Далее, — сказал Франсуа. — Ты слышал про московскую лавочку «Колесо Фортуны»?

— Казино?

— Перепутал. Казино — это «Улыбка Фортуны», а «Колесо Фортуны» — фирма, которая, на западный манер, принимает любые и всяческие пари. Можешь побиться об заклад, что Ленька Ди Каприо трахнет Евангелисту — или, наоборот, не трахнет. Что Никите Михалкову дадут второго «Оскара» — или не дадут. Что у Макашова обнаружатся еврейские предки в Жмеринке, что Моника Левински выйдет замуж за Андре Агасси… Можешь играть на британских собачьих бегах, на бахрейнских верблюжьих скачках, я уж не говорю о такой рутине, как футбол, «Формула-1» и шансы депутатов Госдумы на следующих выборах. Одним словом, все и всяческие пари, не нарушающие Уголовного кодекса. Дело процветает, хотя и слизано один к одному с западных «тотошек».

Ну, вот… Уже три недели, как они принимают ставки на Батьку. Продержится он до конца лета или же нет. Операции идут вяло, желающих не так уж много.

Но несколько дней назад милейшая Адочка Кавалерова, отнюдь не располагающая внушительным избытком свободной наличности, поставила против Батьки сорок две тыщи. Баксов, я имею в виду. Она после этого не осталась голой, босой и голодной, но сумма для нее внушительная. Проиграв, она ее потеряет. Но ежели произойдет с Батькой что-то неожиданное — выигрыш будут выплачивать как четырнадцать к одному. Умножил в уме?

— Примерно, — кивнул Данил. — Не хилая игра… Полмиллиончика баксов, нет, даже больше… Она что, такая азартная?

— Да нет, раньше за ней страсти к тотализаторам не замечали. Интересует тебя эта особа?

— Весьма.

— А если я добавлю, что она встречалась с этим субъектом? — он ткнул пальцем в снимок Пацея-Бажана. — И собирается сюда снова через два дня? Ой, глазыньки у тебя заблестели… — Он развел руками. — Все, больше у меня ничего нет. Теперь — о моих невзгодах. Поплачусь в жилетку, уж извини, — но тебе наверняка будет интересно… Два дня я работал спокойно. Потом обнаружил за собой топтунов — хороших, профессиональных, ни тени любительства. Меня осторожненько проверили в гостинице, где я, понятное дело, был зарегистрирован под славянской фамилией и российским гражданством, — тишком посмотрели вещички. Когда я слетал на полдня в Москву, чтобы разработать Аду, вели и там — и снова хорошо, хватко, профессионально. Вернулся сюда — и вновь попал под колпак, ты, думаю, понял по условным сигналам, что нельзя было ко мне и близко подходить…

— А как же. Коли не подходил.