Антиквар. Тайна золотого эшелона

* Алабай – Крупные собаки грубого, крепкого типа конституции. Высота в холке для кобелей от 65 см, для сук от 60 см. Голова массивная, с развитыми скулами, на короткой, мощной шее. Вокруг шеи толстая шкура собирается в складки. Уши и хвост обычно коротко купируют. Шерсть густая, грубая, прямая. Характерно наличие гривы, очесов, штанов. Наиболее распространенный окрас – белый с отметинами и без, а также черный, тигровый, серый, рыжий, пятнистый. Выносливы, неприхотливы, переносят жару и холод, недостаток пищи и воды, могут совершать длительные переходы. Используются как пастушьи и караульные собаки.

Псы рвались с привязи, хрипя и задыхаясь в ошейниках, так что оставалось только надеяться, что стальные цепи достаточно прочны.

Собачье громыханье произвело впечатление. Гость слегка отступил и принялся ждать в некотором отдалении. Через пару минут его терпение было вознаграждено. На крыльцо в дырявой футболке и просторных парусиновых штанах вышел хозяин дома. Был он коренаст, стрижен под миллиметр и имел выражение лица, не располагающее к общению.

– Чего тебе, добрый человек? – спросил он безо всякой теплоты в голосе. – Дело какое есть, или приключений ищешь?

– Приключений? – встрепенулся гость. – О да.

– Они иногда бывают довольно болезненными, – предупредил хозяин.

– Э?

– Болезненными, говорю, – повторил вышедший, чуть повысив голос. – Потому что кроме собак у меня еще имеется карабин и помповое ружье «Рысь».

– О! А сабля? Сабля е?

– Чего? – обладатель дырявой футболки и помпового ружья в удивлении даже приспустился с крыльца на две ступеньки. – Ты кто такой?

– То не главный вопрос.

– Ладно. Какой главный?

– Радола Гайда. Ведаете?

– Хм… – Стоящий на крыльце вдумчиво почесал лоб и внимательнее вгляделся в пришельца. – Не думал, что когда-нибудь снова услышу это имя. А ты что, иностранец?

– С Чехии.

– Надо же. А на вид совсем, как нормальный человек… Ладно, заходи в дом. Посмотрим, что у тебя за приключения.

Пройдя за мрачным хозяином в тесно заставленную какими-то коробками прихожую, пришелец переобулся в предложенные тапочки. При этом снятые ботинки пришлось оставить возле засунутого под лавку черепа огромного доисторического быка, могучие рога которого имели размах почти в два метра и за прошедшие столетия ничуть не утратили прежней грозной крепости.

– Сюда иди, – позвал домовладелец, успевший удалиться по лабиринту коридора.

Гость, с любопытством рассматривая мебель (справа плотно стояли резные шкафы из орехового купеческого гарнитура, слева – высоченный дубовый буфет XIX века) прошел на зов.

– Присаживайся, – обладатель парусиновых штанов жестом указал на кресло напротив окна, а сам, согнав со стула вальяжного белого кота, уселся напротив. – Слушаю тебя.

Демонстрируя принадлежность к европейской цивилизованности, пришелец извлек из сумки планшет и, поводив по нему пальцем, вызвал на экран черно-белую фотографию.

– Архивное фото, – сообщил он, разворачивая изображение к собеседнику. – Написано: «Екатеринбург, 1919 год». То, – (он указал пальцем), – Радола Гайда. То – его бодигард.

Хозяин дома с любопытством всмотрелся в предлагаемую картинку.

– Ага. Вот этот черненький?

– Так.

– Угу. И что дальше?

– То – мой дед, – просто сообщил гость.

– Ишь ты… А ты, стало быть, внук?

– Так.

– И как же тебя зовут?

– Володзимеж Бур-Езёраньский.

– О как. А попроще?

– Можно просто Володя.

– А я Юра.

– Очень приятно.

– Угу. Стало быть у этого черненького фамилия Бур… Как ты там сказал?

– То не его имя. В 1945-м, когда в Чехии стал социализм, Гайда арестован. Дед велел менять имя. Моя мать – полька, поэтому, когда я родился, меня записали на польское имя.

– Понятно. А от меня-то ты что хочешь?

– Радола Гайда был командующим Сибирской      армией Колчака. У Колчака был свой личный бодигард. Его имя… – тут чешский гость извлек из кармана блокнот и, раскрыв его на первой закладке, с видимым трудом прочел: – Тимофей Каледёнков. Ведаете то имя?

Хозяин дома не ответил. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел на пришельца расширившимися глазами.

Глава 2. Трое из конвойной сотни

Европейский гость говорил по-русски бегло, но с забавным, как бы старославянским акцентом. Убедившись, что пришел он к нужному человеку, чешский Володя с непроизносимой польской фамилией поведал следующую историю.