Антикварный плут

Вот только в этот раз пришлось Льву напарнику немного соврать. От парковки управления автомобиль понес опера не домой, где мирно пила кофе жена, собираясь на дневную репетицию в театр, а совсем в другом направлении. Сыщик, пока шла утренняя планерка в кабинете генерала Орлова, решил, что заедет к Исаевой и уточнит пару моментов насчет списков скульптур, которые планировал составить Журин. Его удивляло, во-первых, что Олег Митрофанович вдруг решил этим заняться, ведь много лет после смерти жены он такими мирскими вопросами не интересовался. А во-вторых, он надеялся, что Исаева хоть немного успела проделать эту работу, а не сразу перешла к чаепитиям и своим матримониальным планам. Ну и в-третьих, может быть, она сможет объяснить, что за таинственный старик посещал мастерскую, а потом передавал скульптуры преступникам для дальнейшей продажи. Тогда в официальном расследовании Исаеву можно привлечь как свидетельницу, вызвать в отдел и официально допросить, что, скорее всего, принесет совсем другие результаты. Полковник Гуров за время работы оперуполномоченным часто наблюдал такой эффект, когда свидетели, жертвы и подозреваемые, оказавшись в казенных стенах на допросе с занесением каждого слова в протокол, вмиг теряли спесь и браваду. Слезы, просьбы и нелепые попытки лжи сменялись горячими признаниями, а молчание и отказ от сотрудничества со следствием вдруг переходили в бесконечный словесный поток. Поэтому был уверен, что и на впечатлительную Стрекозу подействует атмосфера отдела по тяжким преступлениям: наручники на столе опера, строгий дежурный, который впускает в здание по паспорту, огромное количество людей в форме, скромные кабинеты с зарешеченными окнами. Оперативник был рад, что его расследование теперь имело официальное основание, давало больше возможностей. При этом удручало, что шло оно совсем в другом направлении. Смерть Журина была лишь фактом, который запустил поиски преступников и поимку банды, но по-прежнему для всех являлась обыденным делом, естественной кончиной пожилого человека. А для Льва разобраться с обстоятельствами смерти старика было важнее, чем распутывать мошенничества Лидии и ее последователя Горюцкого. Да и открытие, что всеми обожаемая Лидия Журина, скульптор, творческая личность и светская дама, оказалась мошенницей, годами продавая доверчивым простакам подделки, было неприятным. Там, где генерал и его напарник видели отличную возможность для блестящего быстрого расследования, Льву мерещились тени прошлого. Его беззаботная юность, теплые воспоминания с каждым днем все сильнее покрывались пятнами человеческих грехов. И никакие медали, премии или награды не в силах были заглушить грызущую изнутри тоску от разочарования. Сейчас хотелось как можно быстрее закончить расследование и сдать все бумаги следователю для подготовки в суд, чтобы не портить свои воспоминания новыми знаниями. Те люди, что опекали бедного студента, должны остаться в душе родными, чистыми, яркими картинками. А не мыслями о подделках, обманах и мертвом теле изрешеченного пулями Слона. Поэтому Гуров выбрал другой маршрут, отказался от законного отдыха, чтобы по дороге переговорить с Исаевой, и только потом позволить себе вернуться домой для передышки после тяжелых бесконечных суток.

Возле подъезда старой облупленной трехэтажки его застал скандал. Старуха в старинном тяжелом пальто впилась в рукав полицейского и вопила на всю улицу:

– Сымай, сымай печати свои. Не имеешь правов, моя комната! Мне сдавать ее надо, деньги на лекарства нужны! Жилец с вокзалу приедет сегодня! Сымай, ирод, а то начальству пожалуюсь.

Тот стряхивал настырную пенсионерку и бурчал:

– А ну отстань, по закону все. Вещи жилицы твоей следователь изымет, тогда комнату сдашь.

– Какие вещи, какие вещи, ты чего удумал, у нее вещей-то не было! Нищенка! Вечно мне оплату задерживала, я и сама ее выгнать хотела!

– Придет следователь, с ним и разговаривай, а будешь орать, я тебя за незаконное предпринимательство закрою. – Сотрудник отшвырнул старуху и зашагал по улице.

Но та семенила упорно следом:

– Христа ради, отопри дверь. Человек у меня, командировочный, приедет сегодня с деньгами, комната ему нужна. Прибраться же надо. Вещи забирай ты еешние, не нужны они мне!

Представитель власти ее уже не слушал, только нахмурился, когда проходил мимо Гурова, который так и замер с приоткрытой дверью машины:

– Что стоим, гражданин? Следуем дальше. Проезд не блокируйте, а то «Скорая» потом проехать не сможет.

– Хорошо, хорошо. – Лев захлопнул дверь и плавно тронулся вперед. Возле расстроенной старухи, которая что-то бормотала себе под нос и бросала мрачные взгляды вслед полицейскому, он остановился и снова приоткрыл дверь. – Извините, я слышал, вы комнату сдаете?

Пенсионерка недоверчиво обвела взглядом автомобиль и мужчину в простой неприметной куртке: