Антиквары

- Касается! - упрямо сказала Травкина, и лицо ее болезненно сморщилось. Она сразу стала похожа на старушку, обиженную, своенравную старушку. - Вам же хочется знать, почему я солгала про сетку, почему сбежала? Хочется! Я знаю.

- Я об этом догадывался, - сказал Корнилов.

- Правда? - Лицо Елены Сергеевны разгладилось. Она словно обрадовалась. - Вы догадались, что я со стыда сгорела и поэтому сбежала? И ничего плохого обо мне не подумали?

- Нет, не подумал. Вот Семен Иванович - майор, который помогал вам сетку снимать, - обиделся. Он не привык, чтобы от него сбегали. - Корнилов улыбнулся.

Улыбнулась и Елена Сергеевна. Вымученной, жалкой улыбкой.

- Майор! Такой молодой и симпатичный?! Как неудобно, как неудобно... - Улыбка сошла с ее лица. Елена Сергеевна пристально посмотрела на полковника, словно хотела узнать, что же он думает о ней на самом деле. - Ведь это стыдно собирать бутылки, получать за них деньги? Правда, стыдно?

- Чего ж тут стыдного?

Наверное, Елене Сергеевне почудились в голосе Корнилова неискренние нотки, и она недоверчиво покачала головой.

- Стыдно. Вот если наши узнают!

- Никто об этом не узнает, - сказал полковник. - И давайте переменим тему. В воскресенье рядом с волейбольной поляной был тяжело ранен человек...

Ничто не дрогнуло у нее в лице.

- До следующего воскресенья долго ждать, а преступник разгуливает по городу с ножом в кармане.

- С ножом?

- Да, с ножом. И каждую минуту можно ожидать, что этот нож опять поднимется. Елена Сергеевна, вы, наверное, многих игроков знаете. Может быть, у вас есть чьи-то адреса, телефоны?

- Есть. - Она ответила автоматически, сосредоточенно думая о чем-то своем. - Несколько телефонов я помню. Знаю, где работают две женщины. Это вам пригодится?

Корнилов кивнул.

- Посмотрите для начала фотографии. - Он достал из стола пачку снимков, передал Травкиной. - Может быть, найдете знакомых?

Она рассеянно перебрала фотографии, все еще не в состоянии отрешиться от какой- то мучившей ее мысли. Протянула Корнилову фото Гоги.

- Этот парень иногда у нас играет. Зовут его Миша.

- А что-нибудь еще вы о нем знаете?

- Хороший игрок, его даже в команду мастеров берут.

- У вас там и мастера есть? - удивился полковник.

- Конечно. Несколько человек когда-то играли в сборной города. Мастера спорта. Они к себе на площадку не каждого пускают. По выбору.

- Ну, а с кем дружит этот Миша?

- Какая дружба, если люди встречаются раз в неделю, а то и реже? Поиграют и разбегутся в разные стороны. У женщин иногда находятся общие интересы - вязание, новые выкройки. А у мужчин? На поляне ведь кроме минералки и лимонада, ничего не пьют. - Она залилась краской, наверное, вспомнив про бутылки.

- В какой команде в воскресенье играл Миша? - спросил полковник.

- Не знаю. Могу сказать, что у мастеров на площадке его не было. Если у них комплект, то никого не берут.

- Но вы его видели?

- Видела. Он рано приехал. Пока народ собирался, поиграл в кружке. - Она задумалась. - Потом я видела, как он ел.

- Один?

- Нет. Володя Матвеев с ним сидел и еще какой-то мужчина.

- А этот Володя Матвеев где работает?

- Врач-стоматолог. В платной поликлинике на Скобелевском проспекте.

Корнилов записал на листке

- Ну, а еще? Меня любые мелочи интересуют.

Елена Сергеевна задумалась.

- Я помню, Миша с кем-то долго разговаривал. А вот с кем?

- Вспомните. Это очень важно, - настаивал Игорь Васильевич.

- Может быть, с Гурамом? - В голосе у нее не было уверенности. - Несколько раз я видела их вместе.

- Кто такой Гурам?

- Таксист. Совсем молодой, а лысый. Как-то необычно для грузин, правда? Они всегда такие кудрявые. Я видела однажды его в филармонии с женой. Хорошенькая.

- Ас кем-нибудь из волейболистов вы встречаетесь? В будние дни?

- Да. С Аллой Алексеевной. Мы дважды ездили с ней в Крым. Вам нужен телефон?

- Пожалуйста.

Телефон Аллы Алексеевны. Травкина знала на память.

- А как вы думаете, сколько народу собирается на поляне? - спросил полковник.

- Трудно сказать. Все зависит от времени года, от погоды.

- А в прошлое воскресенье?

- Человек сто, сто пятьдесят. - Заметив удивление на лице Корнилова, Елена Сергеевна сказала. - Так мне кажется. Некоторые приезжают, но не играют. Моя Алла вывихнула руку, полгода не могла играть, а приезжала. По привычке. Вы знаете, у нас очень мило. Чувствуешь себя непринужденно, на равных со всеми.

"Но своя элита у вас имеется, - подумал Корнилов. Мастера играют отдельно".

- Вы ведь задерживаетесь после игры? - спросил он, намеренно не упоминая, с какой целью она это делает, щадя ее самолюбие.

- Да. Но не каждый раз. Бывает, что дохожу до шоссе и потом возвращаюсь. В прошлое воскресенье пошла на ручей, вымылась и только потом вернулась. У меня есть место, куда я их прячу. Не очень много. Сорок - пятьдесят.

- А когда вы вернулись в этот раз никого на поляне уже не было?

- Нет.

Она явно говорила неправду. И эта неправда давалась ей с большим трудом - на лбу выступили мелкие бисеринки пота.

Корнилов вынул из стола план поляны перерисованный Бугаевым с того что набросал Казаков. Положил перед Еленой Сергеевной. На этом плане только не было крестиков.