АНТИЛОВУШКА

Ищенко направился в туалет, жестом приглашая следовать женщину за собой; та, идя по лестнице, начала тараторить:

- Я прихожу, ну, как всегда, набираю воды, только я, значит, набираю воды в ведро, тут вижу, значит...

В туалет управляющий вошел спокойно, начал осматривать помещение, словно он это делал каждое утро и словно его каждый рабочий день начинался с обозрения трупа в заведении.

Но вдруг, вглядевшись внимательно в мертвую девушку, он побледнел. Рука его нервно задергалась, и он, не зная, куда ее деть, сунул в карман.

Затем он нагнулся над трупом девушки, протянул к ее голове трясущуюся руку, собираясь повернуть ее лицом к свету и рассмотреть получше, но тотчас отдернул ее.

- Черт возьми, - пробормотал он. - Черт возьми, неужели это она?

- Кто она?

- Да, она... - не отвечая уборщице, сказал Василий Петрович. - Но почему именно здесь?

Затем управляющий казино повернулся к уборщице и довольно неприятным голосом произнес:

- Ты ничего не трогала? Не прикасалась к ней?

А к сумочке?

- Да что вы?! Я так испугалась... Я набираю, значит, воды в ведро...

- Ступай наверх, скажи Степанычу, пусть вызывает милицию... Немедленно! И ничего не трогайте.

Дождавшись, когда уборщица вышла, Василий Петрович выглянул следом, убедился, что Лизавета ушла по лестнице вверх, плотно закрыл дверь и быстро осмотрел кабинки. Ничего подозрительного он не обнаружил. Потом подошел к окну, до половины закрашенному белой краской, вынул из кармана носовой платок и, через него нащупав защелку сумочки, которая валялась возле мертвой, открыл ее. Сама покойница его больше не интересовала.

Первое, что бросилось в глаза среди содержимого сумочки, был распечатанный шприц разового пользования, скомканные рублевые купюры и две тоненькие пачки по двадцать долларов и по двадцать евро.

Василий Петрович вздохнул с облегчением.

Он словно не верил словам уборщицы, боялся, что та выпотрошила сумочку, оставив на ней свои отпечатки.

Управляющий казино кончиками хорошо ухоженных ногтей вцепился в одну из долларовых купюр и вытащил ее на свет. Тщательно осмотрев купюру, он убедился, что та не фальшивая, и перехватил ее пальцами, нисколько не опасаясь, что на ней останутся отпечатки его пальцев.

Ведь в самом деле, одна из таких двадцаток еще вчера принадлежала ему, но после сеанса орального секса бумажка перекочевала в сумочку юной особы, регулярно обслуживавшей клиентов казино и безобразно удушенной неизвестным убийцей. Подумав, Василий Петрович вытащил из сумочки всю пачку. И переложил в карман.

Ведь совершенно неизвестно, на какой из двадцаток остались его отпечатки. Рубли и евро он не тронул.

***

Милицию управляющий казино встречал у входа. Их было человек шесть, четверо в форме. Они все вошли в холл и стали с любопытством оглядываться по сторонам.

К Василию Петровичу подошел один в штатском и представился:

- Следователь майор Леонов...

Остальные сотрудники милиции громко разговаривали между собой, курили... Странно было слышать чужие громкие голоса, такие непривычные и резкие утром в пустом заведении, в теплом и уютном холле, который так располагал к жизни, и нисколько не верилось, что смерть где-то рядом.

Ищенко первым протянул руку майору, но тот почему-то не спешил. Видно, в каждом свидетеле немолодой следователь видел подозреваемого.

"Работа такая, никому не верить, всех подозревать", - подумал управляющий и не обиделся за непожатую руку.

Василий Петрович вплотную приблизился к служителю закона и негромко произнес:

- Господин майор, прежде чем вы начнете осмотр, я хотел бы...

- Что вы хотели? - сухо спросил Леонов.

- Я хотел бы сказать вам несколько слов...

- Позже, - еще более сухо сказал майор. - Кто обнаружил труп? Где он?

- Уборщица обнаружила, - так же сухо, по-деловому ответил управляющий. - Труп внизу, в туалете.

- Ведите.

Уборщица Лизавета, взглянув на Сергея Леонова и словно получив от него разрешение, в который раз затараторила, ведя работников милиции по лестнице:

- Я набирала воду, значит, только открутила кран.

Работники милиции действовали споро, без лишних движений. Они производили замеры, очерчивали мелом на стене и кафельном полу контуры полусидящего тела. Человек с фотоаппаратом непрерывно щелкал фотовспышкой, и на белых стенах появлялись черные тени людей.

Один раз фотограф был вынужден встать на колено, делая снимок лица девушки. Когда он отошел, то брезгливо вытер платком колено - близость смерти чувствовалась и в этих движениях.

Некоторые из молодых милиционеров перешептывались, глядя на высоко поднятую юбчонку, на известное место, так как ноги были широко раздвинуты.

Майор диктовал протокол. Записывал кто-то в штатском. "Тело полусидит, полулежит. Тьфу, поправь - прислонено к стене. На шее следы удушения. Левая нога развернута влево, правая - вправо..."

"Какой тупой милицейский язык?" - подумал Василий Петрович.

Диктовка протокола продолжалась: