Антимаг (СИ)

— Не вижу повода отказываться, — улыбнувшись проговорила Квинтисенса. Антонио стал торопливо застилать кровати. Девушка помогла ему в этом, после чего он торопливо набросил на себя верхнюю одежду, затем они стремительно покинули комнату. Громкие шаги, стук ее каблуков пронесся по широким коридорам королевского дворца.

Солнце уже взошло, жарко поливая своими лучами округу, особенно сильно оно докучало вампирам за стеной и Квинтисенсе, которая также являлась особым видом кровопийц.

Над городом кружили ушлые черные вороны, которые были предвестники войны, они ни сулили ничего хорошего, птицы всегда были символом зла, если вынести за рамки голубя мира.

Они дико кричали, будто предупреждая что, близиться ужасное. Людей на улицах почти не было, лишь усталые воины, в глазах которых виднелся страх, отчаяние и желание поспать.

Под воротами со стороны города, и на его улицах были выстроены баррикады и различные заграждения, которые должны были остановить врага в случае прорыва через ворота.

На площади и возле высоких каменных стен толпились рыцари в отличных кованых доспехах, лучники в поддоспешниках, которые местами переплетались с кольчугой. Самым многочисленным было городское ополчение, они были одеты во что попало, кто-то был в лохмотьях, а граждане что побогаче в стеганых колетах, редко в полной кольчуге, закрывающей их тела от небритой головы, до уставших ног.

Из закромов и прочих хранилищ, рыцари тащили огромные казаны с холодным маслом. Глядя на это, Антонио сразу понял, для чего оно нужно. Кипящие масло может помочь в готовке пищи или понадобиться чтобы смачно лить прямо на голову особенно наглым противникам, хотя кажется на это способен настоящий садист, но как говориться, на войне все средства хороши.

Со всей округи, крестьяне и горожане сносили камни, таскали их на стены. Вооружение у ополченцев было самое разнообразное, начиная от простых вил, заканчивая коротким мечом.

Кто-то приносил копья, а порой даже деревянную швабру. В стоящие посреди площади оружейные телеги грузили различное оружие: топоры, лопаты и тяжелую цепь которую некогда использовались для молотьбы зерна.

Все это добро стали растаскивать те, кто желал защитить город, но не имел даже доброго молота. После этого слегка вооружившись условным зубилом, и укутавшись плотной кожей, горожане и селяне пополняли ряды пехоты, лучников или даже арбалетчиков, все зависело от навыков последних, город готовился к битве.

Глава 28.1

Квинтисенса стремительно побежала на стены, воздух вырывался из ее груди с каждым вздохом. Антонио ринулся за ней. Девушка будто что-то почувствовала, сердце заколотилось, застучало, словно старые часы.

Птицы в ужасе кричали, будто о чем-то предупреждая, их пронзительный глас раздавался над всей округой, сея страх в души тех, кто его слышал.

Она ступала шаг за шагом по грубо обтесанный ступенькам, было крайне трудно, пот стекал по нежной женской коже, но что-то манило ее наверх, будто звало. Сердце вырывалось из груди, так хотелось взглянуть за край.

Едва достигнув вершины, она отдышалась и следующим мгновением перед ней открылся чудесный утренний вид, вдали от стен стояли лагерем Дентросийские захватчики, они расположились в узкой долине, раскинули там свои шатры и укрепления среди камней и кустарников, на окраине поистине мрачного леса. Ночью она уже видела похожую картину, но в темной дымке, было трудно разглядеть хоть что-то.

Слева от дороги, прямиком за деревьями и густонаселенным лагерем, виднелись обветшалые и полуразрушенные строения заброшенной башни, на которой по-прежнему гордо все еще развевался стяг Эльсильдора. Сама башня стояла в самом центре огромной лысой поляны, где даже трава не росла, а лишь грубая почерневшая земля. Как говорят здешние, до войны там собирались ведьмы, где проводили свои темные ритуалы, жертвоприношения и простые девичьи пляски у костра, которые нередко заканчивались арестами и стычками с Фьорденском стражей.

— Да уж, — прошептала она, тяжело вздохнув. — Их слишком много.

— Не бойся Квинта, мы выстоим, — прошептал подоспевший Антонио, он был того же мнения что и король, мужчина осознавал и верил, что Господь не бросит этот город, ведь он по сути был последним оплотом Малахии. Захвати ведьма его, последует дальше на сам остров.

С каждой минутой на стенах становилось все больше, и больше людей, вскоре вышел и сам король, облаченный в сияющий рыцарский доспех с изображением Эльсильдорского стяга на груди. С дорого украшенным одноручником и щитом в руках. Его небритая щетина добавляла мужества и уверенности молодому правителю. Пирацент принялся осматривать вражеский лагерь, причитая себе под нос.

В этот самый миг затрубил военный горн, он пронесся над стенами словно стая воронов, разбудил даже самого последнего пьянчугу, в самых отдаленных концах города.

— На стены, — скомандовал король, поднимая свой меч.

Рыцари во вражеском лагере стали стремительно собираться в ряды и строиться, а рабочие хватали лестницы и ждали приказа.