Антимамочка. Реальное материнство

Мы с мужем реагировали на эти вопросы так же, как кролики, выскочившие на дорогу, реагируют на свет приближающегося автомобиля. То есть в панике замирали.

Что мы могли ответить? Смутно помню, как мой мозг судорожно пытался выдать приличную версию фразы «Вы что, издеваетесь?». Это был мой первый год в роли матери, и меня абсолютно не радовала перспектива обзавестись еще одним младенцем, который украдет у нас с мужем последние часы сна. Как вы помните, поначалу материнство в принципе не оправдывало моих ожиданий. Увы, они основывались на ярких рекламных буклетах, где счастливая белозубая мама теплым весенним деньком подбрасывает в воздух малыша, который и не думает срыгнуть на нее завтрак. Реальность оказалась не столь радужной.

Я начала получать удовольствие от материнства, когда Генри исполнился год. Помню, на празднике по случаю его дня рождения я поймала себя на мысли, что мне нравится этот возраст и что я вроде бы освоилась с новой ролью. Одна из гостей пришла с малышом, которому было месяца три, не больше. Я весь праздник смотрела на него и думала: «Ну нет, во второй раз я на это не пойду!» Я только-только начала приходить в себя. У Генри более-менее наладился ночной сон, он активно болтал на своем языке и частенько меня смешил. Мне было слегка стыдно за то, что я бы предпочла стереть из памяти его первый год. Но в остальном я радовалась, что с младенчеством покончено. Худшее позади.

Поэтому вопросы о втором ребенке порядком меня раздражали. Я знала, что люди задают их из лучших побуждений и просто интересуются, какие у нашей семьи планы на будущее. Но никто не сомневался, что одним ребенком мы не ограничимся. И это слегка тревожило. Словно мы уже показали свое отчаянное безрассудство, и вопрос был лишь в том, когда нас снова потянет на «подвиги».

– Во многих семьях только один ребенок. Если честно, я не думаю, что мы решимся на второго, – в конце концов стала отвечать я, надеясь, что это охладит пыл собеседников.

– Но как же так?! – слышала я в ответ. – С кем же будет играть маленький Генри? Вы потом пожалеете. Не затягивайте с этим делом!

Мы с мужем твердо стояли на своем. Хватит и одного! В итоге от нас отстали. Но я все равно чувствовала, что тема не закрыта. Возможно, проблема была в неписаной заповеди нашего семейства: «Нужно два ребенка, не меньше!» Никто у нас в родне не останавливался на первенце, просто потому, что это было неправильно. У меня есть сестра, у Джеймса – брат, у них тоже по двое детей. Как будто все взяли на вооружение логику из детских сказок:

Одного ребенка недостаточно (да и одиноко ему будет!).

Трое – уже перебор (и придется покупать новую машину).

А вот двое – в самый раз.

Так что, хотя мы продолжали убеждать окружающих, что не планируем второго ребенка («Господи, нет, мы не хотим активировать режим самоуничтожения!»), близкие сошлись во мнении, будто мы еще просто «не дозрели».

– Вот подождите, еще передумаете, – говорили они…

И оказались правы, поскольку на Генри наша история не закончилась. Должно быть, мы действительно «дозрели». Или что-то заставило нас броситься в омут с головой – хотя теперь мы знали, что ждет в глубине.

В каком-то смысле так и было.

Джуда мы действительно планировали. Я обещала быть с вами честной, так что я бы призналась, если бы второй ребенок оказался сюрпризом. (Или «Малышом Упси», как написали на одном родительском форуме. Искренне надеюсь, что Малыш Упси вырастет без комплексов по этому поводу.) Нет, как и в случае с Генри, ко второй беременности мы подошли сознательно.

Так что же изменилось?

Дело было совершенно точно не в гормонах или инстинктах, которые взяли верх над здравым смыслом. Я ждала, что захочу второго ребенка, как когда-то захотела Генри, но тщетно.

Вместо этого я ощутила беспокойство.

И когда поделилась им с Джеймсом, оказалось, я не одинока в своих чувствах. Проблема была не в том, что мы пытались уклониться от «ответственности», остановившись на первенце. Для себя мы давно решили, что лучше быть счастливыми родителями одного ребенка, чем несчастными родителями двоих. И все же какой-то червячок грыз нас изнутри. Теперь, когда меня спрашивали о втором, я отвечала «Пожалуй, с нас хватит!» уже без прежнего задора. Моя убежденность потихоньку испарялась. И ко второму Рождеству Генри мы стали все чаще возвращаться к этому вопросу. Наконец у нас с Джеймсом состоялся Второй Серьезный Разговор, и пару часов спустя мы решили, что все-таки попробуем.

О чем мы говорили?