АнтиМетро, Джек Потрошитель

«Половина флагов — чешские. Другая — словацкие», — после короткой паузы доложил слегка растерянный внутренний голос. — «А на плакатах — на разных языках — начертана всякая ерунда. Мол: — «Хороший пират — мёртвый пират!». «Сомалийцам — место в Сомали!». «Вычистим наш любимый Лондон от криминала!». Ну, и так далее…. Кстати, в первых рядах демонстрантов следует никто иная, как Линда Камбарова — эксперт широкого профиля. Очередная странность, не более того…

— Привет, подполковник! — поздоровалась на ходу Линда. — Извини, но нормально поговорить не получится, дела. А Хантеру, подлецу и предателю, передай, что я ему ноги переломаю. В том случае, понятное дело, если ещё раз увижу с этой томной и наглой блондиночкой…

Артём подошёл к ухоженному городскому скверу. Между шикарными цветочными клумбами были ровными рядами расставлены синие садовые скамеечки, на одной из которых — самой большой и высокой — располагался тёмно-коричневый плюшевый мишка, которого окружали детишки дошкольного и младшего школьного возрастов.

«Только он живой и почти двухметровый», — язвительно хмыкнул недоверчивый внутренний голос. — «А так-то да — обыкновенный плюшевый медвежонок. Таких в англоязычных странах принято называть милым и смешным словечком — «Тедди». Кажется, он рассказывает детям сказку о Красной Шапочке, её бабушке и злом сером волке. Нестандартный поворот событий. Бывает, конечно…».

Неожиданно — непонятно откуда — сквер начал заполняться молочно-белым туманом.

— Бегите, малыши! — отчаянно взревел Тедди. — Бегите! Спасайтесь, пока ещё не поздно! Он приближается! Он, Джек Потрошитель….

Детишки, отчаянно и испуганно визжа, разбежались в разные стороны. Всё вокруг скрылось в вязкой туманной массе, напоминавшей собой обыкновенную медицинскую вату, порванную на мельчайшие кусочки и «растворённую» в воздухе. Вскоре со стороны сквера раздался жалобный болезненный стон, плавно переходящий в предсмертный глухой хрип. Артём попытался броситься на помощь плюшевому медвежонку, но не смог сделать и шага — туман предательски «закаменел», превратившись в белоснежную бетонную стену….

Через некоторое время молочная туманная субстанция — словно по мановению чьей-то волшебной палочки — исчезла. На клумбе с жёлто-бордовыми гладиолусами, разбросав передние лапы в разные стороны, лежал мёртвый Тедди, а его плюшевое горло было перерезано — от уха до уха. По гравийной дорожке, плавно огибавшей круглую цветочную клумбу, бойко струились ручейки ярко-алой крови.

«Интересно, а что находится в той стороне, куда так торопятся-спешат кровавые ручейки?», — задумался Артём. — Кажется, лондонский Музей детства.

Он задумался и проснулся…

Судя по ярким солнечным бликам на стене, уже давно миновал полдень. Пахло подгоревшей кашей и жареной подкопчённой ветчиной. Таня, одетая в короткую тёмно-зелёную футболку и светло-коричневые шорты в клеточку, стояла у окна и, опираясь локтями в широкий подоконник, наблюдала за окрестностями через окуляры мощной подзорной трубы.

«Значит, уже привезли наши вещи из Учебного центра», — подсказал сообразительный внутренний голос и тут же принялся брюзжать: — «Как же так, братец? Очевидно, звонили (стучали?), в дверь, щёлкал дверной замок, а ты ничего не услышал? Извини, но это пожаловала коварная и безжалостная старость, которая обожает незаметно — что называется, на мягких лапах — подкрадываться к беспечным и легкомысленным бойцам…. Стоп! Получается, что наша беременная Татьяна Сергеевна самостоятельно затаскивала в квартиру тяжеленные чемоданы?».

Артём сердито откашлялся.

— Честное слово, я к чемоданам даже не прикасалась, — не оборачиваясь, сообщила Таня. — От машины — по лестнице до квартиры — их швейцар доволок, а потом я Хантера попросила помочь. Так что, милый, извини, но гневная супружеская выволочка отменяется…. Лучше угадай, что я приготовила нам на завтрак?

— Подумаешь, бином Ньютона, — хмыкнул Артём. — Овсяную кашу и яичницу с беконом.

— Ну, с тобой совсем неинтересно. Всё-то знаешь. Откуда, спрашивается? Так хорошо — всего-то за год супружеской жизни — успел меня изучить?

— Нет, конечно же. Ты, непредсказуемая мадам Сталкер, по-прежнему являешься для меня экзотической загадкой. Причём, загадкой желанной. Просто у меня имеется чуткий нос, да и каша у тебя — в очередной раз — слегка подгорела…. Кстати, амазонка, а за кем ты наблюдаешь с таким пристальным интересом? Голову даю на отсечение, что за симпатичным мужчиной…

— За одним приметным и импозантным дядечкой, — созналась Татьяна. — Он здесь, по-видимому, играет роль доброго доктора Айболита. Хочешь посмотреть? Тем более что — в любом случае — тебе пора вставать. Важных дел накопилось — вагон и маленькая тележка.

— Когда же это они успели — накопиться? — слезая с кровати, притворно удивился Артём.