Антинародная мудрость

- Здравствуйте!- поприветствовал богатыря я. Несмотря на сильное волнение, голос мой совсем не дрожал. Чего нельзя было сказать о моей левой коленке. В ее дрожании я не ощущал никакого великого признака.

- Из чьих будешь?- вопрошал страж поля.

И правда, из чьих? И почему буду? Может, сработает подсказка деда Игната?

- Из городских я, - отвечаю.

- А,- никогда не думал, что столько пренебрежения можно вложить в один звук,- понаехали тут!

- А пошто идешь?- не унимался защитник сорняков.

- Так купаться,- говорю.

- Ну иди,- любезно разрешил он.- Купайся. Только далеко не заплывай. Течением унесет, впадешь в Каспийское море.

И он криво усмехнулся, должно быть, оценив собственную шутку. Моря на астероиде не было.

Я вежливо улыбнулся в ответ и "послушно в путь потек". А богатырь остался стоять на своем боевом посту, без видимых усилий жонглируя палицей и напевая себе под нос мотивчик, смутно напоминающий "Плач Ярославны".

Затылком я чувствовал его взгляд. Пару раз мне хотелось обернуться, но я сумел подавить это желание.

Я не стал учитывать богатыря и увеличивать счет матча. Вдруг еще обидится... Не прошло и пятидесяти шагов, как меня заставил остановиться очень громкий и резкий свист. Он раздавался не сзади, где остался богатырь, а чуть впереди слева, где возвышалась невысокая гора. Казалось, что звук идет как раз с ее вершины. И звук этот был невероятной силы. Я не думал раньше, что люди могут ТАК свистеть!

- Ну вот и Соловей-разбойник,- произнес я, резко поворачиваясь на свист и с удивлением ощущая в своей левой руке рукоятку бластера.

Вот уже второй раз за день! Надо бы последить за своей реакцией, так и пристрелить кого-нибудь не долго!

Но пристреливать, как оказалось, было некого. По крайней мере, беглым взглядом окинув поверхность горы, я не обнаружил на ней ни одной стоящей мишени. С другой стороны, я не обнаружил и какого-нибудь естественного укрытия, за которым этот чемпион по художественному свисту мог бы спрятаться. Мне оставалось только недоуменно пожать плечами.

Я сложил руки рупором и прокричал, если быть откровенным, не слишком надеясь на ответ:

- Ааааааууу!

- Уууаааааа!- ответом мне было эхо.

Только очень странное эхо.

Предпринимаю еще одну попытку. В голову не приходит ничего лучшего, чем:

- Я - Дима!

Хотелось продемонстрировать неизвестному потенциальному собеседнику свою вежливость, представившись первым.

- Амид я!

Так я узнал, что у эха... или у эхо... тоже может быть имя. Странное имя, химическое.

Если уж местное эхо ведет себя так странно, повторяет все мои слова задом наперед, то можно предположить, что и свистело тоже оно. Скучно ему стало сидеть в полной тишине, вот оно и решило привлечь собеседника громким свистом. Оборачиваюсь в сторону богатыря и понимаю, что ему сейчас нет никакого дела до моей переклички с эхом... с эхо. В данный момент богатырь совершал крайне непонятные с моей точки зрения действия. Его боевой шлем лежал сейчас в траве у его ног, а сам он самозабвенно молотил по шлему палицей.

В движениях его присутствовала особенная стать.

Да, с этой стороны поддержки не жди.

Слово всплыло в памяти само. Думаю, оно надежно хранилось там с какой-нибудь лекции по курсу "Русские писатели-классики XX века".

- Абырвалг!- крикнул я, ни к кому, в сущности, не обращаясь.

Ответ пришел с пятисекундным запаздыванием и застал меня уже в пути. В первый раз у меня возникло сомнение в том, что все, происходящее вокруг, срежиссировано специально для меня. Слишком много было лишних, ненужных деталей.

Спектакль ли все это? Играю ли я в нем роль зрителя? А главное - кто управляет действием?

В таких бесполезных раздумьях я и вышел к берегу реки. Река была неширокой, но очень быстрой. Упавшие с деревьев листья и мелкие веточки уносились вдаль с поразительной скоростью. Когда стоишь уже у самого берега, перспектива "впасть в Каспийское море" уже не кажется столь фантастической.

Сначала - купание, рыба далеко не убежит. У нее же нет ножек.

Откладываю удочку в сторону. Импровизирую на тему детского стишка:"Трусы и скафандр лежат на песке, а Дмитрий подходит к опасной реке." Трогаю воду пальцами левой ноги. Холодная, но терпеть можно.

Пусть другие бросаются в речку с разбега. Я захожу медленно, шаг за шагом, тщательно проверяя дно и привыкая к температуре воды. Главное - погрузиться в воду по ватерлинию, дальше будет проще.

Когда вхожу в реку по пояс, течение внезапно исчезает. Река останавливает свое движение. Небольшая палка, еще секунду назад проплывавшая мимо меня, теперь лежит в воде, даже не колыхаясь. Беру палку в руку, тупо разглядываю. Похоже, сегодня я обречен оставаться именно с этим выражением лица. Налюбовавшись вдоволь, бросаю палку в воду. Палка падает на поверхность и замирает. Искупаюсь как-нибудь в другой раз.

Делаю шаг в сторону берега, река оживает. Палка уносится вдаль со скоростью срочной телеграммы. Делаю шаг вперед течения как не бывало. Шаг назад - как бывало.

- Да ну вас к черту!- говорю я и ухожу под воду с головой.