Антинюрнберг. Неосужденные...

Потому что трибунал — это суд; судом он был во времена инквизиции, им же оставался в годы французской буржуазной революции; где-то с середины девятнадцатого века судом первой инстанции и органом апелляции трибунал являлся в судебных системах Франции и Италии; военный трибунал во многих странах мира решал (а кое-где и посейчас решает) судьбу проштрафившихся военных. В любом случае до второй декады ноября сорок пятого года слова «трибунал» и «суд» были синонимами.

Двадцатого же ноября эти понятия радикально разошлись.

Ибо НЮРНБЕРГСКИЙ ТРИБУНАЛ — ЭТО НЕ СУД.

Нюрнбергский трибунал — это месть.

Нюрнбергский трибунал — это заметание следов.

Нюрнбергский трибунал — это лживый фарс, призванный навечно скрыть от возмездия подлинных виновников Второй мировой войны. Главной его целью было не правосудие и даже не ВОЗМЕЗДИЕ.

Возмездие как раз было бы кстати, поскольку жертвы нуждались в том, чтобы его увидеть.

Но то, во имя чего этот «трибунал» отмел подавляющее большинство норм судопроизводства и принципов уголовно-процессуального законодательства, выработанных мировой юстицией к середине двадцатого века — было ли это возмездием?

Восстановило ли это справедливость?

Нет!

Получили ли воздаяние ВСЕ виновники этой кровавой бойни пропорционально своей вине?

Нет!

Отказался ли хоть кто-то от выгод и прибылей (финансовых или политических), которые были получены в условиях войны?

Нет!

Может, кто-то из правительств, финансистов или промышленников хотя бы покаялся в том, что использовали войнy для наживы и передела сфер влияния?

Нет!

Статья девятнадцатая Устава трибунала гласила: "Трибунал не должен быть связан формальностями в использовании доказательств и может допустить любые доказательства, которые помогут ведению процесса".

Это может показаться настоящей загадкой: зачем было пренебрегать обычными методами криминального следствия, тем более что преступления "очевидны"?

Статья двадцать первая, самая «любимая», объявляла, что Трибунал не будет требовать доказательств общеизвестных фактов и будет считать их доказанными" — тем самым подводя юридическую базу для признания уничтожения нацистами шести миллионов евреев, произошедшего в действительности.

Массовые убийства евреев в Освенциме, Треблинке, Маутхаузене, Дахау, Равенсбрюке, Бухенвальде на основании этой статьи судьями «трибунала» решено было считать "общеизвестным фактом" — и, следовательно, «трибуналу» не требовалось доказывать это обычными методами криминального расследования.

Странно, почему бы этого не сделать?

А уж то, что адвокатам обвиняемых не было разрешено подвергать свидетелей обвинения перекрестному допросу, по сравнению с остальными вопиющими нарушениями — выглядит просто невинной шалостью и малозначительным пустяком.

После этого каждый, кто прочел в своей жизни хотя бы один детектив, с легкостью ответит на простой вопрос:

ЗАЧЕМ НАРУШАЮТСЯ НОРМЫ РАССЛЕДОВАНИЯ,

КОГДА ВИНОВНЫЕ ИЗВЕСТНЫ И ДАЖЕ ПРАКТИЧЕСКИ СОГЛАСНЫ С ОБВИНЕНИЕМ?

Нюрнбергский процесс

Ответ простой:

ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ НЕ ВПУТЫВАТЬ В РАССЛЕДОВАНИЕ ТЕХ, КТО ОСТАЛСЯ ЗА КАДРОМ.

И небольшое дополнение:

ОСОБЕННО ЕСЛИ ЭТИ ЗАГАДОЧНЫЕ ИНКОГНИТО И ВЕДУТ СЛЕДСТВИЕ…

Таким образом, фашизм — уже "отработанный фигурант, который должен отвечать не только за свои преступления, но на которого желательно повесить все злодеяния со времен Первой мировой.

И плохо не то, что осудили зверства, которые происходили во время войны.

ПЛОXО ТО, ЧТО ОСУДИЛИ НЕ ВСЕХ ВИНОВНЫХ.

А что это значит?

А ЭТО ЗНАЧИТ ТО, ЧТО ЗЛО ПРОДОЛЖАЕТ ТОРЖЕСТВОВАТЬ.

И СОБЫТИЯ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ ЭТО ПОДТВЕРЖДАЮТ!

Под прикрытием "справедливости и милосердия" виновные уходят от наказания. Осознания опыта не происходит — значит, все эти страдания — и страдания ВСЕХ жертв войны, будь то уничтоженные евреи, немцы или русские — были напрасными.

* * *

Надо сказать, что довольно много юристов победившей стороны отнеслись к Нюрнбергскому судилищу с откровенной брезгливостью — уж слишком очевидным был неправовой статус этого мероприятия. Хорошо известны слова члена Верховного суда Айовы Венерштурма, после ознакомления с Уставом трибунала тут же хлопнувшим дверью и улетевшим на Родину:

"Члены прокуратуры, вместо того чтобы сформулировать и попытаться применить юридические нормы ведения процесса, занимались в основном преследованием личных амбиций и мщением. Обвиняющая сторона сделала все возможное, чтобы не допустить выполнения единогласного решения Военного Суда потребовать от Вашингтона предоставить дополнительные документы, находившиеся в распоряжении американского правительства… обвинение не давало возможности защите собрать улики и подготовить дело, в судах не пытались выработать принцип законности, а руководствовались исключительно ненавистью к нацистам.