Антипара

— Эйш требовался подходящий сосуд для притягивания души Алмаса. Я уверен, что все дети, которые пропадали последние годы…

— Это ее рук дела?

— Да, — сокрушенно согласился мужчина, и его тонкое тело как будто скрутило судорогой. Мы все потихоньку осознавали ужас происходящего бедствия: Эйш была готова на все ради любимого мужчины. Даже мучить невинных детей и, быть может, избавляться от них… — Видимо, в какой-то момент она поняла, что требуемый ей сосуд находится в феоде. И все мы знаем, что проникнуть к ацыгам практически невозможно.

— Это как-то связано с могильниками? — догадался я, хотя картина еще не сформировалась окончательно. Слишком сложный, слишком извращенный путь ведьма выбрала для осуществления своего плана. Можно было бы, конечно, выразить восхищение ее находчивости, но не тот это был человек, и вещи, которые она творила, не поддавались оправданию.

— Есть ритуал… Требующий крови и жертвоприношений… Иными словами, Эйш, скорее всего, продала свою душу самому Чернобогу…

— О, знаем таких, — буркнул и сразу же почувствовал на себе взволнованный взгляд Вели. — Я потом расскажу…

Девушка, замешкавшись на миг, кивнула.

— И раз она копала могилы величайших магистров, то скорее всего заполучила себе в распоряжение их силы, так сказать, остаточные вибрации. То землетрясение не было случайным, и оно не просто так пришлось именно на пласт земли, где проходил барьер.

— Это все объясняет, — девушка задумчиво прикусила нижнюю губу. — Лала под личиной порвала нить Эйш… Это ведь было представление?

— Думаю, что так, — согласился магистр.

— Идеальный план. Эйш забрали чернецы. В Пустую келью. Где она беззаботно сидит в своей комнате и управляет Бартошем и Лалой. И без всяких подозрений творит свой темный ритуал над Драко.

Страшно было представить, через что прошла семья Ваховского, пока ведьма им управляла.

— Но он же баро! — возмущенно воскликнула ведунья. — Глава ацыг, владыка феода. Как так вышло, что она смогла поработить его волю?

Это действительно казалось практически невозможным, однако мы все видели своими глазами и бесчувственное тело Бартоша говорила красноречивее любых слов.

— Эйш — коварная тва… — вспомнив, кто перед ним, Чеслав осекся. — … женщина. Она начала с Лалы, а потом через нее настроилась на баро. Это трудоемкий процесс, но возможный, если в твоем распоряжении безграничные силы. Могильников она раскопала предостаточно, уж поверьте.

Я сразу вспомнил ту ночь, когда встретил ацыгу у своего корпуса. Она сверху донизу была в грязи, говорила странные и вещи и вела себя, словно выпила травяной настойки больше меры. Как же я был глуп и слеп!

— И что теперь?

— Теперь нам нужно собрать все возможные силы и кинуть их на Пустую келью.

— Звучит хорошо, — воодушевленно воскликнула Величка. — Сильные маги и одна ведьма.

— Так-то оно так, — однако магистр не разделял ее веселья. — Только не забывайте, сколько на территории чернецов захоронено магов. И пусть их нити были разорваны при жизни, я уверен, что Эйш Роспод соберет все оставшиеся крупицы до единой, дабы претворить свою месть в реальность.

В этот же момент дверь в избу распахнулась, и внутрь заглянул встревоженный Деяр:

— Магистр, там… это… лучше вам самому на все взглянуть. И побыстрее!

Глава 79

Стоило нам выйти на улицу, как гул голосов обрушился на нас со всех сторон.

— Не поверили, — от слов Богдана разило досадой и огорчением.

— А вот и нет, — палец Деяра мелькнул прямо перед носом колдуна. — Все с точностью да наоборот.

Магистр, шедший чуть быстрее нас, посмотрел на ведуна через плечо и ускорил шаг. Мы поспешили за ним. Завернув за угол ближайшего дома, вышли на главную площадь феода, которая полнилась людьми, и среди всеобщей какофонии удалось вычленить два самых ярых голоса.

Один, без сомнений, принадлежал Говену, а второй…

— Лала? — вырвалось из уст колдуна, и мы, переглянувшись, стали расталкивать людей локтями, чтобы добраться до эпицентра событий. Добравшись до последнего ряда, мы смогли по достоинству оценить разворачивающуюся картину.

Ректор скалой возвышался над ацыгой, но та, несмотря на свой рост, выглядела довольно грозно. Ко всему прочему, девушка уперла свой тоненький пальчик в грудь Говена и на всю площадь вещала:

— Не вам говорить мне, что делать! Не вам!

— Ты ребенок!

— Я, — стукнув себя кулаком в грудь, Лала обернулась к своему народу. — Я пострадавшее лицо! И я дочь баро! Мой отец попал под влияние ведьмы! Ведьмы, которую вы не заметили под собственным носом!

Лала била словами, словно плетью по крупу взмыленной лошади. И каждый удар попадал прямо в цель. Но по крайней мере, с нее спали оковы Эйш.

— Мой племянник пропал, а моя сестра ранена в бою с собственным отцом. Вам безумно повезло, что она не погибла!

От этих обвинений у меня сжались челюсти и окаменели плечи. В чем-то ацыга может и была права, но обвинять моего отца во всех грехах прилюдно… Сварог, я что, собираюсь защитить своего отца?