Антиподы. Альберт Эйнштейн и другие люди в контексте физики и истории

Готовясь к этому мероприятию, Вайланд опубликовал в нескольких газетах полемические статьи, в которых называл теорию относительности обманом, а Эйнштейна клеймил как плагиатора, при этом всячески превозносил Ленарда и Герке. На подобную статью Вайланда в «Ежедневном обозрении» («Täglichen Rundschau») от 6 августа 1920 года с возмущение откликнулся Макс фон Лауэ (заметка там же 14 августа), на что Вайланд посоветовал ему придти на доклады в Берлинскую филармонию 24 августа и лично подискутировать с Ленардом и Герке (заметка от 16 августа) [Schönbeck, 2000 стр. 25].

Подобные перепалки в прессе настолько подогрели интерес к планируемому Вайландом мероприятию, что огромный зал Берлинской филармонии в восемь часов вечера был заполнен до отказа. Сам Эйнштейн сидел со своей приемной дочерью в ложе и слушал, как докладчик поносил его теорию относительности.

Вайланд практически пересказал содержание своих антиэйнштейновских статей. Он, прежде всего, осудил «ликующую эйнштейновскую прессу», которая незаслуженно восхваляет автора ложной теории, лишь вводящей общественность в заблуждение. Много раз докладчик ссылался на Ленарда как на авторитетнейшего специалиста и расхваливал его упомянутую выше брошюру «О принципе относительности, эфире и гравитации». Эту брошюру специально привезли в фойе и продавали желающим по шесть марок. Вайланд даже прервал свое выступление на четверть часа, чтобы слушатели смогли сделать эту важную покупку.

У слушателей создавалось впечатление, что уважаемый гейдельбергский профессор, один из первых Нобелевских лауреатов Германии, является главным противником теории относительности. Более того, можно было подумать, что Ленард полностью разделяет антисемитские взгляды Вайланда. На самом же деле, вплоть до этого дня Ленард ни разу не позволил себе подчеркнуть происхождение Эйнштейна и публично высказать что-либо против евреев. Вайланду удалось в своем докладе указать только на одно место в брошюре Ленарда, имевшее расистский оттенок.

Речь идет о примечании, которое Ленард поместил внизу страницы. Не называя автора теории относительности, но явно имея его в виду, он пишет об ученых, которые с отчаянной смелостью вводят новые гипотезы, не доверяя проверенной временем научной литературе. И чем смелее они делают это, тем больше мест в их публикациях, которые не выдерживают проверку временем. Такая «смелость», пишет Ленард, не в немецком характере.[42]

Пожалуй, это был первый симптом того болезненного направления в науке, которое усилиями Ленарда и его единомышленников пышно расцветет в Третьем рейхе под названием «арийская физика». Пока же упрекнуть Ленарда в антисемитизме не было никаких оснований. Через два года таких оснований, как мы увидим, будет предостаточно. А пока вернемся в Большой зал берлинской филармонии, где Альберт Эйнштейн, еле сдерживая раздражение, слушал безграмотные доклады Вайланда и Герке о теории относительности.

Наверно, для Эйнштейна было бы разумно проигнорировать эти нападки, не ввязываясь в публичное обсуждение. Тем более, либеральная берлинская пресса выступила на следующий день в его защиту. Газеты вышли с такими заголовками: «Атака против Эйнштейна» («Берлинер Тагеблатт»), «Борьба против Эйнштейна» («Фоссише Цайтунг»), «Борьба вокруг Эйнштейна» («Форвертс») и слегка иронично «Один "знаток" Эйнштейна – борьба против теории относительности» («Восьмичасовая вечерняя газета»).

Еще через день коллеги Альберта физики Макс фон Лауэ, Вальтер Нернст и Генрих Рубенс в берлинской газете «Ежедневное обозрение» (Tägliche Rundschau) выразили свое сожаление тем, что Эйнштейн-ученый подвергся нападкам самого оскорбительного свойства. Они подчеркнули, что даже без теории относительности другие его работы навсегда обеспечили ученому место в истории науки. Кроме того, никто не может сравниться с Эйнштейном в уважении к чужой интеллектуальной собственности, в личной скромности и презрении к рекламе.

Несмотря на защиту коллег, молчать Эйнштейн не мог, он чувствовал себя униженным всей этой грязной возней вокруг его имени и его теории. Хорошо продуманная провокация Вайланда удалась: через три дня после злополучного вечера в Берлинской филармонии в газете «Берлинер Тагеблатт» (Berliner Tageblatt) появилась обширная статья автора теории относительности.

Проходимец Вайланд мог торжествовать, он добился своей цели: стал центром общественного внимания. Теперь он мог вовлекать в свои многочисленные группы и объединения новых членов. Его кампания против Эйнштейна хорошо соответствовала антисемитской атмосфере Берлина того времени, у него, наверняка, появилось много сторонников и сочувствующих.