АнтиПринц. Начало

быть, даже не слишком породистая… Но

мне было все равно. Это была самая на-

стоящая, живая собака. Разве что-то еще

нужно для счастья в наивные девять лет?

Я был тогда –пока еще был!- хорошим

мальчиком. Прилежно учился. Удивитель-

но, но у меня не было ни одной четверки –

такой идеальный мальчик-зайчик, круглый

отличник. В аккуратно выглаженной руба-

шечке и строгих черных брючках.

Как же я ненавидел эти гребаные

брючки… Меня ожидала хорошая порка

дома, если бы я осмелился их порвать…

Мне хотелось сжечь их в костре на заднем

дворе школы –что я и сделал по оконча-

нии третьего класса…

76

Так вот, вернемся к нашим баранам.

Точнее, Козлову. Он со своим щенком на

первой же перемене был окружен толпой

почитателей, лучшим из которых – наибо-

лее

подобострастным,-разрешалось

погладить висячее ушко сонного жмурив-

шегося щенка.

Миша в один момент вознесся до небыва-

лых высот.

Стоит упомянуть, что вокруг него столпи-

лись все – кроме меня. Уже тогда я был

до одури гордым мальчишкой – в жизни

бы не стал пресмыкаться и унижаться

перед Козловым, даже если бы он принес

в класс целую корзину щенков разных по-

род.

А вот моя не дорогая и с того памятного

дня уже далеко нелюбимая классная дама

- Зинаида Сергеевна, - решила по-друго-

му. Ей не нравилось, когда кто-то «отры-

вался от коллектива».

77

-Тарас, ну не дичись, -потрепала меня по

волосам пухлая старческая ладошка , пах-

нущая тальком и духами. – Поиграй с ре-

бятами.

-Я учу урок,-демонстративно распахнув

учебник, буркнул Тарас.

-До урока еще десять минут,- ладошка

стала тяжелой и давящей. – Поиграй с ре-

бятами, Тарас.

Что мне оставалось? А что оставалось

Понтию Пилату?

С ненавистью глядя в спину учительнице,

я побрел к толпе почитателей Козлова и

его щенка.

-О, Тарас!- вроде бы даже обрадовался

мне Мишка. – Хочешь подержать

Рикардо?

Вот на последнем слове меня просто за-

морозило. Я бы стерпел все. Но не мог

стерпеть, что какой-то Козлов назвал свою

78

собаку моим любимым (на тот момент!)

именем.

Именем, которым я сам хотел назвать

свою собаку (когда она бы у меня появи-

лась.)

-Да нет, спасибо,-моя улыбка в тот мо-

мент казалась приколоченной к губам. –

Мало ли, вдруг у него лишай… Мне мама

не разрешает гладить незнакомых собак.

Толпа почитателей неожиданно поредела.

Лишаем пугали не только меня.

Козлов неожиданно покраснел и заморгал,

как разбуженный совенок. По его пухлым

щекам покатились крупные горошины

слез.

Я внутренне улыбался. Мне стало чуть-

чуть легче.

-Зинаида-а-а-а Сергеевна-а-а!- маленьким

бизоном взревел Козлов. – Он мою собаку

лишайной назвал!

79

Дальше события разворачивались с поис-

тине космической скоростью. Мне даже на

минуту показалось, что я сплю.

Вместо того, чтобы отправить Козлова с

его вшивой собакой домой, Зинаида Сер-

геевна решила наказать Тараса! И мало

того, что наказать –меня заставили при-

людно… извиняться…перед Козловым.

Я смутно помню, что произошло дальше.

Кажется, я что-то орал в свою защиту. Го-

ворил, что никому, -кроме Козлова!,-не

позволено приносить в класс собак. Вспо-

мнил мамины слова о том, что у нее ал-

лергия на собачью шерсть, а стало быть -

может быть и у меня! И я умру от отека

легких – разве так можно поступать с жи-

вым человеком?

Меня никто не слушал. Я понял это в тот

же миг, когда мне, раскрасневшемуся от

80

крика, влепили несильную, но до черта

обидную пощечину.

-Извинись перед Мишей, Тарас. И если у

твоих родителей нет денег, чтобы ку-

пить тебе щенка, не нужно завидовать

тем, кто это сделать может! –веский

довод, как ей казалось.

Тарас не был бы Тарасом, если бы сде-

лал то, что от него ждут.

Я кинулся к своей парте, схватил порт-

фель и был таков. На бегу я вытирал сле-

зы – они сами текли, и унять их у меня по-

чему-то не получалось.

Было больно, противно… да я тогда был

еще слишком мал, чтобы понять, как же

сильно меня унизили – и унизили ни за

что.

Дома я кинулся в свою комнату и уткнулся

носом в бок старого Васьки - толстого си-

амского кота, которого мне подарили на

81

пятый день рождения. Васька сочувствен-

но урчал и слизывал катившиеся по моим

щекам слезы.

Так я рыдал до тех пор, пока в комнату не

вошла расстроенная чем-то мама.

-Ты зачем из школы убежал?- тихо спро-

сила она. Икая и поминутно вытирая соп-

ли, я вкратце рассказал ей о случившем-

ся. Мама окаменела. Ничего не сказала,

погладила меня по спине и ушла из дома.

Потом я узнал, что она ходила в школу, но

чем закончилась ее беседа с Зинаидой

Сергеевной – я не имею понятия.

…Вечером того дня я лежал в темноте,

смотрел на елку, тихо мигавшую огонька-

ми. И просил Бога : « Если ты есть, сде-

лай так, чтобы мне подарили собаку! Хоть