АнтиПринц. Начало

сти покой?

160

Так я впервые всерьез задумался о душе.

И Смерти. И о том, что бывает после.

Ну, вы понимаете…. Мне даже страшно

писать – после чего.

Вот такой я трус, да. Я боюсь, очень бо-

юсь умирать.

Потому что где-то спинным мозгом,

неуловимой частью сознания я знаю – я

умру рано… Это будет больно, далеко

не в своей постели и не глубоко за во-

семьдесят… У меня начисто отсут-

ствуют какие-то экстрасенсорные

способности, и я еще не знаю, что буду

умирать ИМЕННО ТАК.

Гореть заживо. Разлетаться на куски

вместе с осколками ветрового стекла.

Я – который с детства боится паниче-

ски любой боли…

Мне нужно, чтобы меня кто-то держал. Вс-

тряхивал. Не давал остаться наедине с

161

этими мыслями, этими страхами. Но ря-

дом – как всегда,-никого нет…

И я ищу того или ту, в ком смогу найти ис-

целение от своих кошмаров. Я ищу так от-

чаянно, что мне почти уже все равно и

наплевать на еще недавно такие важные

высокие стандарты.

Мне страшно, мне плохо, мне адски пога-

но, твою мать!

Только по ставшей уже дурной традиции –

это никого не волнует. То есть вообще. Я

сам не заметил, как создал вокруг себя за-

щитное поле. Своими насмешками. Своим

злым языком. Своим высоко задранным

носом.

Нету мамы… Не к кому забраться на руч-

ки и в голос зареветь от обиды и непони-

мания. Отцу это не так уж и важно, это

еще мягко говоря… Он дал мне вариться

в моем собственном соку, не замечая, во

162

что превращается его сын. Ему это каза-

лось нормальным.

Мне это никогда не было понятно. В мыс-

лях я часто рисовал себе идеальную се-

мью, где всем есть до всех дело. Потом

стал замечать, что я лишен чего-то… это

что-то давала мне только мама. Сейчас ее

нет, а у отца - новая жена. Если бы я точ-

но знал, что меня не поймают и не заста-

вят отвечать, я распилил бы эту гребаную

суку на части тупым лобзиком и спустил

эти части в унитаз.

Это было бы идеальное убийство.

И мне обязательно, сразу же, стало бы

легче.

Сейчас я чувствую себя таким беспомощ-

ным. Я связан по рукам и ногам. Я даже

не могу ничего сказать отцу –потому что

это его выбор, и меня он никак не касает-

163

ся. Мне уже неоднократно дали это по-

нять.

Если я начну качать права и пытаться что-

то кому-то доказать –я могу сразу же по-

прощаться со своей спокойной вседозво-

ленностью, которую мне дают отцовские

деньги. Я связан этими деньгами, как му-

мия –своими погребальными пеленами.

Они так же давят на меня, душат, но я

слишком большой трус.

Я не хочу лишаться тех привилегий, кото-

рые мне дают эти деньги и неограничен-

ный лимит по кредитной карте.

Мне нравится восторг и неудержимая чер-

ная зависть в глазах всех моих дру-

зей-приятелей. Богатство дает мне власть

и возможность чувствовать себя чем-то

непохожим на других.

У меня есть то, о чем они мечтают долги-

ми бессонными ночами, кусая локти от за-

164

висти и невозможности такими деньгами

обладать.

Но никто почему-то не понимает и не за-

мечает, как я кусаю губы от такой же, но

куда более глубокой и болезненной зави-

сти.

У них ведь тоже есть то, чего никогда не

получу я… Никакие деньги в мире не-

способны этого дать.

***

«…Странно смотреть ночами на твои

фотографии. Руки тянутся погладить

тебя по лицу – но пальцы натыкаются

на стекло монитора, и наступает ми-

нутное отрезвление…я отвлекаюсь му-

зыкой, разговорами с приятельницами…

а в голове постоянно –ты, ты, ты…

Сперва меня привлекла твоя внешность

– буду честной. Уже потом я стала вни-

165

мательно наблюдать. И ты стал

открываться мне с изнанки. Я не вчиты-

ваюсь в то, что именно ты пишешь. Я

чувствую тот смысл, что скрыт за сло-

вами.

Я даже не ревную тебя к многочислен-

ным девицами, пишущим тебе всякую

чушь. Даже к твоей бывшей любовнице у

меня нет ни претензий, ни вопросов.