Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать

Автор этого романа, русско-американский писатель Эдуард Тополь, стал жертвой преступления. Его обокрали. Цинично, средь бела дня, с применением технических средств и неоднократно…

К дерзким кражам мы вернемся чуть позже, а пока о самом романе. «Закатное солнце уже прятало в Атлантике свой злато-сонный лик и последние его лучи розовым протуберанцем восходили к небу», «с Гудзона, слепящего глаза слюдяными бликами заходящего солнца, веяло освежающим вечерним бризом», «пылающее солнце расплавленным серебром лежало на нежной ряби Гудзона». Можно спорить о том, в какой лавке, ювелирной или парфюмерной, взят напрокат авторский стиль, но действие точно происходит в Нью-Йорке. Сюда в конце 70-х годов прошлого века приезжает главный герой, alter ego автора Вадим Дворкин. Он живет в бедном районе, крутит любовь с американской студенткой Элей и служит в компании, которая обещает эмигрантам с плохим английским синхронно переводить на хороший русский лучшие передачи американского ТВ.

В родной стране Вадим был не последней культурной величиной, и об этом романист ненавязчиво намекает читателю в первых же строках: «автор семи художественных фильмов и двух театральных спектаклей». Месседж будет явлен и вторично – для тех, кто не недопонял: «член двух творческих союзов, автор семи фильмов». Дошло, наконец? Нет? Тогда еще разок, для совсем тупых: «Вы из элиты? – Да, я автор семи советских фильмов».

Дело, конечно, не только в «Юнге Северного флота» и остальных шести судьбоносных картинах. Главный герой – вообще человек особенный. Он «бросил в СССР любимых русских женщин» и по доброй воле выпал из гнезда советской культурной элиты не ради колбасы на Брайтон-Бич, но ради высокой миссии: подарить миру роман-эпопею о судьбах русско-еврейской эмиграции в Америке. А поскольку студентка Эля обожает русскую литературу почти так же сильно, как секс, она отдается герою в обмен на чтение им очередной главы эпопеи. Таким образом, мы тоже имеем возможность заглянуть на творческую кухню Дворкина-Тополя и узнать, что там варится.

Спасибо неутомимой Эле: благодаря ее секс-активности и любви к прекрасному вставные главы теснят основное повествование, занимая добрую половину романа. Нам поведают душераздирающие истории о последствиях крупнокалиберной страсти «крестного отца» итальянской мафии к танцовщице из ресторана «Распутин» Любови Гусь, о злоключениях американского летчика, влюбившегося в юную псковитянку и застреленного капитаном из СМЕРШа, а также о том, как скромная выпускница советской консерватории стала в США аферисткой – подельницей и любовницей здешнего ювелира-мачо. Не обойдена авторским вниманием наиболее заметная черта героинь: «телки с торпедными сиськами», «грудь, темными сосками распирающая линялую майку», «высокая грудь с призывно торчащими сосками», «большая грудь выпирала из бирюзовой майки огромными сосками» и пр. Описания, правда, слегка однообразные, но, согласитесь, очень и очень выпуклые…

А теперь пора вернуться к началу этих заметок, то есть к кражам – не уличным, но сетевым. Обида обворованного в Интернете романиста столь остра, что даже затмевает порой актуальную «тему сисек». Прервав вдруг повествование чуть ли не на полуслове, писатель обрушивается на пиратов: те «ежедневно и ежечасно отнимают у меня по три доллара без всякой бритвы, а просто скачивая в Интернете мои книги бесплатно». «За последние тридцать лет я написал тридцать романов – на каждый по году каторжного труда», – скорбит Тополь, – и «все тридцать моих романов можно скачать НА ХАЛЯВУ!». Ну не подлость?

Устыдив ворюг, автор дает им возможность исправиться. Прямо в тексте он приводит номер своего Яндекс-кошелька, а далее пишет: «Каждое мое слово, которое вы считываете с этой страницы, несет вам мою энергетику». Намек понимаете? Вы же, мол, платите за электричество, а тут напряжение и поболее 220 вольт: «словно лопнувшая почка, распахнулась ее зажатая в матке чувственность», «войти в нее целиком, на всю длину своего воспаленного и обжигающего Корня Жизни», «великое пиршество эротического возбуждения, дикое бешенство разгоряченной крови», «ее матка извергалась Ниагарой экстаза», «не выпуская из рук ее уже горячее тело, трепетно пульсирующее от моего бешеного бакинского темперамента», «она задыхалась от своих непрерывных оргазмов» и тому подобное. Эротокиловаттами не осветишь весь Манхэттен, но подзарядить мобильник можно запросто.

После очередного такого энергоэкстаза автор гордо замечает: «Даже если критики и обвинят меня в рекламе моих мужских достоинств, я вас уверяю, что никаких преувеличений в моем рассказе нет». Уж не знаю, как там другие критики, а я-то не сомневаюсь в правдивости Эдуарда Тополя. Ах, если бы в его прозе были хоть какие-то иные достоинства, кроме упомянутого!

Попки времен застоя

Анатолий Тосс. Магнолия. 12 дней: Роман. М.: Издательский дом «Компания Элиот»