Антирак. Новый образ жизни

Как все и врачи, онкологи постоянно отслеживают новшества, которые могли бы помочь их пациентам. Они участвуют в ежегодных конференциях, чтобы узнать о новых разработках и методиках. Они подписываются на научные журналы, в которых публикуются результаты исследований и статьи ведущих специалистов по той или иной проблеме. Несколько раз в месяц они получают распечатки от представителей фармацевтической промышленности, в которых перечисляются последние лекарственные разработки, выпущенные на рынок. Они думают, что осведомлены обо всем, что происходит в их сфере деятельности, и обычно это так.

Но в медицине изменения в рекомендациях пациентам допустимы лишь в одном-единственном случае: после проведения серии клинических испытаний двойным слепым методом, которые наглядно демонстрируют эффективность применения той или иной методики на людях. Это то, что справедливо называют «научно-доказательной медициной». Все остальное считается источником гипотез. Онколог, ежедневно погруженный в общение с пациентами, не имеет возможности принимать во внимание исследования, проводимые в лабораториях на мышах или других животных. Пока эти исследования не будут подтверждены крупномасштабными испытаниями на людях, результаты не приобретут статус «доказанных». Даже если отчеты об этих исследованиях опубликованы в журналах «Nature» или «Science», это ничего не меняет.

Чтобы провести испытание нового препарата на людях, требуется от пятисот миллионов до миллиарда долларов. Деньги, конечно, немалые, но этот вид инвестиций кажется оправданным, когда предполагается, что даже такой несовершенный антираковый препарат, как, скажем, таксол, будет приносить компании, имеющей на него патент, по миллиарду долларов в год. С другой стороны, нет никакой экономической целесообразности инвестировать подобные суммы в доказательство полезности брокколи, малины или зеленого чая, потому что продажа этих повсеместно распространенных продуктов никогда не покроет стоимости первоначальных вложений в исследования.

Исследования на животных более распространены, требуют меньших затрат и могут указать нам правильное направление (вспомните «голых» мышей доктора Беливо). Но, к сожалению, общепризнанное представление о том, что результаты испытания на мышах еще ничего не доказывают в отношении людей, все-таки верно. Вот почему так важно побуждать общественные и благотворительные учреждения финансировать исследования, направленные на изучение влияния факторов питания на людей. Однако я убежден, что не стоит дожидаться результатов и, соответственно, медлить с включением в свой рацион антираковых продуктов. Определенно установлено, что питание, которого придерживаюсь я сам и которое рекомендую здесь, не связано с риском, а скорее приносит пользу для здоровья и противостоит не только раку. Такой рацион оказывает целебное действие, в частности, на артрит, сердечно-сосудистые заболевания и болезнь Альцгеймера (82 — 88).

2. «Не докучайте нам своей диетой!»

Более серьезным, возможно, является тот факт, что о правильном питании почти не рассказывают в медицинских учебных заведениях. В большинстве информация о питании разбросана по другим дисциплинам (таким, например, как биохимия, косвенно изучающая состав продуктов). Мои собственные знания о питании, до Тибетских впечатлений, были более скудными, чем у среднестатистической читательницы «Космополитена». В бытность студентом я узнал, что:

   ● продукты состоят из жиров, белков, углеводов, витаминов и минералов;

   ● люди с избыточным весом должны потреблять меньше калорий;

   ● если у человека диабет, он должен есть меньше сахара;

   ● если повышенное давление – меньше соли; если страдает сердечно-сосудистая система, надо опасаться холестерина.

Мое невежество долгое время заставляло меня с презрением относиться к терапевтической роли правильно налаженного питания. Как и многие мои коллеги, я предпочитал медикаментозное лечение. Я хорошо помню съезд кардиологов в девяностых, куда меня пригласили прочитать лекцию о связи между депрессией и заболеваниями сердца. Чтобы убедить занятых врачей посетить это мероприятие, фармацевтическая компания-организатор устроила прием для участников в одном из лучших мясных ресторанов Питсбурга. Когда подошло время делать заказ, сидевшая рядом со мной женщина-кардиолог отклонила предложение официанта попробовать восхитительный 700-граммовый стейк. Она вежливо заметила ему, что следит за уровнем холестерина, и попросила вместо мяса принести рыбу. Над ней тут же стали подтрунивать за столом:

— Примите липитор[38] и не докучайте нам своей диетой!

В то время такая реакция меня даже не особенно удивила. Брошенная реплика прекрасно иллюстрирует настрой врачей: если есть проблема (холестерин), есть и лекарство (липитор). Даже в случае кардиологов, которые охотно признают, что риск сердечно-сосудистых заболеваний может быть снижен путем изменения предпочтений в еде, наша медицинская культура поощряет пренебрежение к этому подходу.