Антираспад

Норберт направился к лестнице… После того как он растолковал Аманде с Олегом, кто такой на самом деле Гестен, все трое самозабвенно изображали крутых, которые шутя заткнут за пояс хоть тигонцев, хоть денорских олигархов, хоть легендарных боевых роботов древней Империи. Удостоверившись в том, что его коробка под надежной охраной, умалишенный турист как будто успокоился, хотя персональный корабль за ним до сих пор не прибыл. Последнее обстоятельство сотрудников «Антираспада» не огорчало: чем дольше щедрый клиент просидит на Валене, тем выгодней для фирмы.

Обшитый панелями светлого дерева коридор привел Норберта к прямоугольному проему, за которым виднелась затопленная золотистым вечерним светом комната с голубым ковром на полу, мягкой серой мебелью и пламенеющим на восточной стене зеркалом. В недоумении он остановился: раньше здесь была дверь! Постучав по панели, крикнул:

— Илси, ты дома?

Сестра вышла из другого проема — из крохотного кабинета, где находились стеллажи с книгами и письменный стол. Третий проем вел в спальню, четвертый — в ванную. Без дверей жилище Илси походило на собранный из пластмассовых деталей игрушечный домик.

— Привет, Нор!

Ее треугольное лицо в первый момент показалось Норберту новым, почти незнакомым. Вначале он решил, что дело в освещении, в косых лучах солнца, падавших сбоку, однако потом понял, что солнце тут ни при чем. Странно, но факт: сейчас Илси не выглядела поникшей и подавленной, как обычно.

— Привет. Это твои двери лежат внизу?

— Мои. Тетя велела их снять. Я пришла из школы, а дверей нет. Теперь ванной невозможно пользоваться.

— Значит, тетка окончательно спятила, — подвел итог Норберт. — Сочувствую. Послушай, может, отец, раз такая ситуация, отпустит тебя жить ко мне? Я с ним поговорю.

— Он с ней заодно, — вздохнула Илси. — А у тебя дома такая киска хорошая!

— Это не мой кот. Он сам по себе, приходящий… Да! Я же тебе подарок принес! — Он вытащил из кармана папку с портретом.

— Это я? — удивилась Илси. — Как необычно…

— Это сделал мой друг, его зовут Олег. Мы вместе работаем в «Антираспаде».

— Передай ему, что мне очень понравилось. А ту картинку с кошками, на вашей рекламе, тоже он сделал?

— Ага.

— Не дашь мне одну такую?

Пошарив в карманах, Норберт достал помятый рекламный проспект.

— Вот, держи. С кем ты приезжала ко мне домой?

— С Карен. Ты с ней познакомишься, если придешь послезавтра ко мне на день рождения. Она такая добрая и замечательная! Ты придешь?

— Во сколько?

— В семь вечера. Только не здесь, а в Императорском Павильоне, в Сокьянском парке.

Норберт присвистнул:

— Там ведь музей!

— Мне тоже не нравится эта идея, но так решил папа. — На мгновение девочка прикусила губу. — Я бы лучше пригласила только тебя и Карен. Знаешь, она сказала, что если ты чего-то хочешь или, наоборот, не хочешь, никто не может тебя сломать, пока сам не сдашься. Я много думала об этом.

— Так я и знала, что она будет учить тебя всяким гадостям!

Патетическое восклицание тетки обоих заставило вздрогнуть. Та стояла в проеме, щурясь от солнца, ее губы выделялись пунцовой полоской на бледном, иссеченном мелкими морщинками лице, под глазами набрякли мешки.

— Тетя, мне нужны двери! — Илси подняла на Лионеллу сумрачный взгляд.

— Илси, ты у нас девочка слабенькая, часто болеешь, тебе не двери нужны, а свежий воздух. — Тетка говорила преувеличенно-ласковым голосом. — Надо, чтобы воздух в помещении свободно циркулировал, так врачи советуют. Без дверей твои комнатки лучше смотрятся!

— Если б тут был сортир, он бы тоже без дверей лучше смотрелся, — буркнул Норберт.

— А тебе лишь бы надерзить! — уже другим тоном прошипела Лионелла. — Когда тебе было тринадцать лет, ты поднял на меня руку. И до сих пор ума не набрался. Ну-ка, что это? — Она схватила лежавший на диване рекламный проспект «Антираспада», пробежала глазами по строчкам и скорчила многозначительно-ехидную гримасу. — Боже мой, Боже мой, какие планы! Значит, ты у нас будешь зарабатывать большие деньги?

— Я их уже зарабатываю, — поглядев на нее сверху вниз, небрежно бросил Норберт. Несколько дней спустя ему пришлось пожалеть об этой фразе, но сейчас он хотел только одного — достойно отшить тетку.

— У тебя в кармане деньги не задержатся, не судьба! — с деланным огорчением проворчала Лионелла.

Папку с портретом Илси успела спрятать. Она стояла посреди комнаты, скрестив на груди тонкие, не тронутые загаром руки, и Норберт опять подумал, что сестра изменилась. В ней определенно появилось что-то новое — и в жестах, и в звучании голоса, и во взгляде, но он не мог пока уловить, в чем дело.

В коридоре послышались шаги, потом в комнату заглянул отец. Норберт поздоровался. Не ответив на приветствие, губернатор утомленно поморщился:

— Лионелла, куда ты засунула коробку с моими коллекционными карандашами?

— Ты их ломаешь, когда психуешь! — сразу воспрянула духом тетка.

— Не смей больше прикасаться к моим вещам, тебе понятно?