Антироссийская подлость

Сам Манштейн с Вейганом был абсолютно согласен, и сам считал, что полякам «…не оставалось ничего иного, как с самого начала перенести оборонительные позиции на линию Бобр (Бебжа) — Нарев-Висла-Сан, а возможно и Дунаец, и вести впереди неё бои лишь с целью выигрыша времени…».[145] Он писал, что эта линия «представляла собой сильную естественную преграду. Кроме того, бывшие русские укрепления, хотя они и устарели, служили хорошими опорными пунктами».[146] Действительно, ещё цари укрепили эту линию для защиты от немцев крепостями Вильно (Вильнюс), Гродно, Осовец, Лонжа, Остроленка, Рожаны, Пултуск, Загреж, Новогеоргиевск (Модлин), Варшава, Ивангород (Демблин).

Теперь, если вы вспомните, где ещё вы читали эти названия — Нарев, Висла, Сан, — то вернетесь к протоколу к пакту о ненападении между СССР и Германией. Да, это линия сферы советских интересов по первой договорённости с Германией. А это означает, что СССР секретным протоколом защитил ту остаточную территорию, на которой могло уцелеть Польское государство при самом плохом военном исходе войны с немцами. Немцам было не только трудно преодолеть эту линию военным путём, но они и не могли пересечь эту линию без обострения отношений с СССР — это была зона его интересов.

136. Можно сказать, что при подписании протокола ошиблись и Сталин, и Гитлер, а можно сказать, что поляки обманули и того, и другого. Гитлер, соглашаясь со сферой влияния СССР в Польше, полагал, что немецкая армия с трудом преодолеет сопротивление поляков до рубежа Нарев-Висла-Сан, а Сталин полагал, что поляки, отступив на эту линию, либо начнут позиционную войну, в ожидании ударов французов и англичан по Германии с запада, либо заключат с немцами перемирие на этой линии.

137. СССР делал всё, чтобы помочь Польше удержаться в войне. Вот такой характерный пример. 29 августа, за три дня до войны, посол Германии Шуленбург просил главу Советского Союза его принять. Молотов вынужден был согласиться, и стенографистки зафиксировали повод для встречи.

«Шуленбург сообщил, что сегодня ночью и утром ему лично позвонил Риббентроп и просил передать следующее.

В последнее время в нескольких газетах появились слухи о том, что якобы Советское правительство отводит свои войска с западной границы. Такого рода слухи, служащие агитационным целям, неприятны германскому правительству. Поэтому Риббентроп по поручению Гитлера просит Советское правительство опровергнуть эти слухи в форме, которую оно сочтёт удобной. Лучше, если бы это опровержение было сделано в положительной форме, т. е. что Советское правительство не отводит своих войск с границы, а, наоборот, усиливает военные силы на границе. Или желательна такая форма опровержения, в которой было бы указано, что об отводе войск с границы не может быть и речи, так как в такое тревожное время всякое правительство не уменьшает войска на границе, а усиливает их.

Молотов спрашивает, верит ли этим сообщениям германское правительство.

Шуленбург отвечает отрицательно.

Молотов говорит, что он посоветуется, как это сделать, и подчеркиваёт серьёзность, с которой мы относимся к заключённому нами пакту с Германией. Уже один факт появления такого рода слухов показывает серьёзность нашего отношения к пакту».[147]