Антирретики против Акиндина

47. Что они через это доказывают и в чем стараются убедить? Что никакая божественность никоим образом не нетварна. Ибо если какой–либо сущности сила, и энергия, и желание — тварны, то как она сама будет нетварна? Как вообще будет сущность и энергия, если каждая из них пребывает во всем тождественной другой? Ибо [тогда] каждая, будучи вытесняема другой, со всей необходимостью устремится к небытию, и посредством друг друга — обе. К числу невозможного относится и то, чтобы они последовательно чередовались друг с другом, чтобы то та, то эта пребывала в сущих без другой, и тем более — постоянно. «Ибо какая, — говорит божественный Максим, — природа [существует] вне природной энергии? Ибо поскольку она отнюдь не чужда существования, то не чужда и природной силы; а если она лишена ее, то лишится и существования» [1359]. То же самое можно последовательно сказать и об энергии. Ибо какая природная энергия без природы, от которой и в которой она имеет бытие, и от которой она отличается тем, что [происхо{стр. 301}дит] от нее? Если она непричастна природы, из которой она и в которой, то она будет абсолютно непричастна и существования.

48. Итак, мы, изобличив и отбросив это толкающее к безбожию заблуждение, покланяемся единой божественности единого Бога в нетварной и сущности, и силе, и желании, и энергии, хорошо опровергая благодатью Христовой и слияние, и составление, или, иначе говоря, явно защищаемое Акиндином безбожие и клеветнически приписываемое им нам многобожие. Безбожие — так как хорошо знаем различие [сущности и энергии] по отношению друг ко другу, и не позволяем упразднять обе друг через друга; а клевету — потому что знаем и сущность и энергию принадлежащими одному Богу и от Него имеющими неслитное друг с другом единение. Ибо никогда не усматривалась никакая сущность без стояния (στάσεως) или движения; иначе говоря — без энергии и силы. Если же будет здесь кто–либо посвященный в превосходные отъятия Божии [1360], то пусть знает, что применительно к Нему отъятия ни в чем не противопоставляются утверждениям [1361]. Как сущность не является составной по причине стояния, хотя стояние и явно отличается от стоящего, так и из–за движения, то же самое сказать — энергии, действующая сущность не будет составной.

ГЛАВА 14

О том, что вздор говорит Акиндин, будто это из–за бессилия нашего знания мы называем энергии Божии многими и различными.

49. Но туда–сюда колеблемый язык и рассудок Акиндина, нигде не могущий остановиться, как и платоновский миф говорит о еще беспорядочной и безвидной материи всего [1362], бывает, что и открыто налагает анафему на тех, кто говорят, что Божии энергии тварны. И таким образом обманув многих из простых, он выступил как оклеветанный нами, будто он называет тварными божественные энергии. Если же кто, остановив его, спросит: «как же ты еще обвиняешь их в многобожии, как мыслящих Бога нетварным не только по сущности, но и по энергиям?» — он тотчас же опять возвращаешься к тому, чтобы называть их тварными, и к слиянию сущности и энергии, пускаясь во многие рассуждения и не пользуясь во всех [случаях] одними и теми же [доводами]. А неискушенных он пытается уловить, говоря, словно что–то мудрое, — что он отважился даже предать письму, — что «из–за фрагментарности (τό μεριστόν) нашего знания мы во множественном числе произносим нетварные силы {стр. 302} и энергии Божии, не будучи способны ни говорить, ни даже мыслить, не разделяя (άμερίστως), о неделимом (περί των αμέριστων). Но эти нетварные, — назвать ли их силой или силами, энергией и благодатью или энергиями и благодатями, — не являются чем–то иным по отношению к божественной сущности. Ибо все, что помимо нее, — называется ли это энергией, или благодатью, или чем–либо еще, — мы знаем как творение».