Antisex

Я осторожно достал из ящика стола толстую, большого формата тетрадку в истончившейся от времени, потертой обложке. Когда-то на обложке был рисунок, но теперь он совершенно выцвел, тетрадочные листы пожелтели и стали хрупкими, записи, сделанные шариковой ручкой, теперь уже можно было прочесть с большим трудом. Еще бы — самым последним записям без малого 50 лет! Это был мой дневник, который я вел в годы наших бедствий, когда мир, в котором прошла моя юность, стал рушиться с сокрушающей и неотвратимой быстротой. В те годы я приобрел привычку везде носить с собой тетрадку-дневник и делать в ней записи при любом удобном случае. Даже в полутьме тоннеля метро, служившего нам подземным убежищем от пожаров и дыма, при тусклом свете лампочек, среди сырости, зловония, плача взрослых и раздражающего хныканья детей я пытался огрызком карандаша что-то фиксировать в дневнике. Именно там я и познакомился с парнем по имени Артем и его друзьями, будущими «близкими».

Когда Артем увидел, что я что-то пишу, то строго спросил:

— Что это? Что ты там записываешь? Ну-ка, покажи!

Я взглянул на него, и он сразу же очень мне понравился. Я почувствовал в нем истинную, неоспоримую силу настоящего лидера. Он никогда не кричал, почти не повышал голоса, не угрожал, но ему повиновались сразу, и все его приказания и распоряжения выполнялись беспрекословно. И я, конечно, сразу же дал ему свою драгоценную тетрадь. Он стал ее листать, а я с огорчением и со страхом думал, что он сейчас скажет: «Выброси немедленно! Не время заниматься глупостями и вести дневник, как институтка!». Или, что было еще страшнее: «Пошел вон отсюда. Наверх! Подыши тамошним воздухом, прочисти мозги!» Но… вместо этого он взглянул на меня с добродушной насмешкой, улыбнулся и произнес совсем другое:

— Это что же — дневник твой?

— Да, — отвечал я, осмелев.

— Я смотрю, — он продолжал листать мою тетрадку, — ты и впрямь летописец. Ну что ж… Давай действуй в том же роде… Будешь нашим… главным историком.

И с этими словами он вернул мне тетрадку. Я был счастлив. Мы сидели в полутьме подземелья, и никто не знал, что ждет нас впереди, сколько нам осталось жить, станет ли воздух на планете, окутанной дымом пожаров, хоть когда-нибудь и сколько-нибудь пригодным для дыхания, и сможем ли мы выйти на поверхность. И уж конечно, в ту минуту мне и в голову не могло прийти, что многих из нас ждет блистательное будущее, что надо просто верить в Артема, в его силу спасти нас, вывести из мрака и построить на Земле новую, счастливую жизнь! В то время я потерял родителей, был жалок, испуган, и тетрадка была единственным утешением в моем одиночестве. Да разве я мог предположить, что не пройдет и полутора десятка лет, и эти, чуть насмешливые слова Артема, нашего будущего Доброго Друга, сбудутся самым чудесным образом, и я в самом деле назовусь Главным Историком необыкновенной, удивительной страны? Что наступят такие времена, когда я буду готовить юбилейный подарок в честь величайшей из побед, случившихся в истории человечества? Слава нашему ДД, слава нашей Родине, слава!

Глава 5. Катастрофа

Я попытался осторожно полистать тетрадку, но это оказалось нелегким делом. Некоторые листы слиплись, стали ужасно хрупкими, большинство записей, конечно, прочесть было невозможно. Я подошел к окну, открыл первую страничку, и солнечные лучи осветили первую запись, вернее то, что от нее осталось. Я вгляделся, одновременно стараясь вспомнить, о чем писал в те годы.

Вот! Вот оно! Первая запись о надвигающейся катастрофе. Правда, пока еще совершенно непонятно, чем это все обернется. Буквы выцвели, не разобрать… Придется с лупой… Та-а-к, что же я тут написал?

2030 год.

15 июля. Все только и говорят, что о погоде. Вернее, о земном климате. Что-то там случилось на Солнце — какая-то непредвиденная и непредсказуемая активность. Из-за этого — резкое и слишком быстрое потепление… Катастрофическое таяние ледников на полюсах… Затопление прибрежных территорий… Ну, и все в таком роде. Ученые недоумевают… Так и хочется спросить этих самых ученых: «Что вы делали, что изучали столько десятков лет? Почему не предвидели, что климат вдруг не хило так начнет меняться? Что наше Солнце вдруг начнет выкидывать такие фортели? Все болтали про антропогенный фактор и всякие промышленные выбросы, устраивали какие-то форумы и конференции на наши же деньги, а планета сама возьми и давай разогреваться, да так круто, что того гляди, скоро все потонем или хуже того — сгорим! Вы-то где были, балаболы?»