Антисказка. Или бойтесь своих желаний (СИ)

— Ну, пора, — выдохнула Мила и направилась к окну.

Ее беспокоила только одна мысль — а сумеет ли она взлететь? «С одной стороны, у птиц это базовый инстинкт, — рассуждала девушка, — А с другой, всех птенцов с детства учат летать родители». Поджав живот, Жар-птица протиснулась через решетку и замерла на карнизе.

— Ты чего? — зашипела Царевна, — Лети давай, расселась и сверкаешь как люстра! Сейчас все стражники сбегутся, — и, недолго думая, столкнула Милу вниз.

Паника охватила девушку и она камнем полетела вниз.

— Крылья! Маши крыльями, дура! — шипела вслед Царевна.

Мила послушно распахнула крылья и взмахнула ими, ветер подхватил Жар-птицу и восхитительное чувство полёта затопило разум. Сердце бешено стучало в груди, разгоняя счастье по венам.

— Я лечу! — пела душа девушки.

Кое-как сумев развернуться в воздухе, Мила полетела обратно. Окно, из которого она только что выпорхнула, было сложно не узнать. Во-первых, решетка была только на нем. Во-вторых, оно единственное было задёрнуто отвратительно-розовыми шторами. «Такая красивая Царевна и такая беда со вкусом», — покачала головой жар-птица.

Миле повезло дважды. Сначала тем, что соседнее со спальней принцессы окно было открыто, затем тем, что дверь принцессы никем не охранялась, и она, пусть и не без труда, но смогла отодвинуть щеколду. На этом везение покинуло девушек. Им удалось незаметно пробраться в комнату с открытым окном, но, обращаясь в лебедя, Царевна задела крылом огромную напольную вазу, стоящую у дверей.

— Да что ж ты за курица-то такая неповоротливая, — обругала ее Мила, — Давай, шевелись.

В коридоре послышались чьи-то шаги, и, едва девушки вскочили на подоконник, вошла служанка, приносившая им еду.

Две птицы взмыли вверх, стараясь унестись как можно дальше отсюда.

— Стража! — заорала служанка, высунувшись в окно.

— Да чтоб ты вывалилась, зараза! — ворчала Мила.

Стараясь поскорее улизнуть, девушки не заметили фигуру мужчины в чёрном плаще и капюшоном на голове, наблюдавшего за их побегом с одной из дорожек парка.

«Непорядок, — он взмахнул рукой и замок окутало серебристой дымкой, — Ночь на дворе, спать пора, а ты орешь, — пробормотал он еле слышно». Девушка сонно заморгала, потёрла рукой глаза и исчезла в окне.

— Ну вот, другое дело, — удовлетворенно произнёс он, — До утра есть время, никто вас искать не будет.

Резкий порыв ветра скинул капюшон с головы мужчины и разметал по плечам длинные светлые волосы.

Глава 8

Алёна

Как много воспоминаний могут воскресить в памяти запахи? Да бесчисленное множество. Одни напомнят нам о людях, которые когда-то были дороги. Другие о местах, в которых мы побывали. Особое место занимают те, что ассоциируются с детством. Например, сейчас нос щекотал целый букет ароматов: сушёные мята, ромашка и зверобой, малиновое варенье и ни с чем не сравнимый запах деревянного дома. Всё это переносило меня в далёкое детство, в деревню к бабушке, куда обычно отправляли на целое лето. Где можно было спать на тёплой печке, есть ароматные блинчики на завтрак и купаться на речке все дни напролёт с соседскими ребятами.

Я потянулась и открыла глаза. Взгляд упёрся в потолок. «Хм, странно… Отчётливо помню, что двухъярусных кроватей в нашем домике не было, — я перевернулась на другой бок, — Жёсткие матрасы, однако, как на камнях сплю. Камни, печка! Точно, это я что, вчера на печку спать полезла? Обалдеть, нет — надо меньше пить. Пьянству бой и всё такое».

Кряхтя, я слезла с печки и с удивлением отметила, что моя спина не болит. Совсем. После аварии я была весьма придирчива к выбору спальных мест, непременно требовался ортопедический матрас. А тут надо же, после такой спартанской лежанки ничего не болело.

Я спрыгнула с печи и осмотрелась… Что за чертовщина? Печка, над которой сушились пучки трав — мною были опознаны только мята, ромашка и зверобой, остальные же были совсем не знакомы. У окна стоял небольшой стол, застеленный некогда белой скатертью. Сейчас же она была скорее серого цвета и щедро украшена пятнами различной окраски. Две лавки по обе стороны стола, на конце одной из них стояло ведро воды. Стеллаж, сколоченный из грубых досок, с кухонной утварью стоял по соседству с огромным сундуком, закрытым на амбарный замок. На печке стоял чугунок с малиновым вареньем. Небольшое окно было раскрыто и ветер трепал такие же грязно-серые занавески, изначальный цвет которых вообще было не определить. Дверь закрыта на засов, а у дверей на коврике спал огромный чёрный кот. Размером он был сильно крупнее своих сородичей, примерно, как спаниель. Похоже, что в далеких предках у него были мейн-куны, от них ему и достался такой исполинский по кошачьим меркам размер. На морду лица же кот был обычной дворовой породы. Я растерялась: «Это что, шутка какая-то? Девчонки меня решили разыграть? Этакое боевое крещение новеньких? Ну ладно, сыграем, не вопрос».

Дико хотелось пить. Я зачерпнула ковшом воды из ведра и быстрыми глотками его осушила.