Читаем Антислова и вещи. Футурология гуманитарных наук полностью

Если технософия сменит философию, так и не разжаловав её в служанки, бытие подвергнется такой информационной инфляции, что различие между ним и сущим может навсегда исчезнуть: пока сохраняется феноменологическое различие между бытием и сущим, техника остаётся под телеологическим вопросом, ответ на который зависит от подчинения технонауки – техноантропологии. Мифология, существующая во имя отсрочки между означаемым и означающим, должна быть переинтерпретирована в пользу «изначального опережения» в качестве заместителя различания, забегающего за семиотический горизонт: Вселенной от момента Большого Взрыв (Big Bang) до схлопывания Большой Чёрной Дыры (Big Black Hole) свойственно именно «изначальное опережение», которое, будучи ограниченным скоростью света и бессмысленностью принципа дальнодействия, является самым аутентичным средством космической номинации (всё, что окружает нас в космосе, представляет собой ретроспективу, поименованную при помощи «изначального опережения», то есть в виде отсрочки означаемого от означающего, а референта от означаемого (при номинации того или иного референта, означающее не может опоздать к означаемому, а означаемое – к референту, поскольку условием для номинации является прошлое состояние референта, которое влечёт за собой сверхопоздание, если «онтологическая константность» референта не принимается в расчёт).

Невозможно опоздать к тому, что само по определению просрочено, иначе теряется смысл всякого опоздания: футурономинация – номинация, полагающаяся на будущее состояние референта, отвечает принципу «изначального опережения» (синхронизация по результату, но сверхопережение по процедуре, и опережение по результату и опережение по процедуре). Номинация в парадигме лингвистической футурохронии не ограничивается одним антисловным классом футурологизмов, а включает в себя перформативную номинацию (возникновение референта в акте именования), пассивную неологизацию (когда футурологизм (в терминологии Эпштейна) ожидает своего референта, сохраняя «изначальное опоздание» между означающим и означаемым) и футурономинацию, согласно которой имя референта изменяется в соответствии с будущим модусом референта, постоянно опережая как сам референт, так и его означаемое). «Изначальное опережение» при глоссолалии не нуждается в подстраховке со стороны «изначального опоздания», выражая манифестацию означающего над означаемым и его референтом (именование на опережение с целью избежать «изначальное опоздание» является эксклюзивной немотивированностью языкового знака58, выбор которого зависит от существенного признака, полагаемого ad hoc в основу номинации. Конкретная процедура номинации может быть описана в соответствии с прецедентной номинацией, в то время как номинация вещей по признаку автонимности остаётся недостаточно деконструктивной: этимологическая номинация, претендующая на приоритет, признана антиязыковой, а потому неподвластной «изначальному опозданию». Если праформологизмы поименованы на основании своего существенного признака – функциональной реконструкции, то нет методологических оснований растождествлять их антисловные названия с их именами на языке бытия.

29

Цифровая номинация. На уровне математического язык бытия заменяет существенный признак наименования на универсальный код, свободный от конвенционализма (например, голографическая оцифровка); следовательно, всю онтологию присутствия/отсутствия, базирующуюся на принципе «изначального опоздания», можно смело сдать в архив, сосредоточившись на проблематизации «изначального опережения». «Изначальное опережение» – это оборотная сторона «изначального опоздания», характеризующаяся тем, что онтологический статус референта (а также означаемого) нельзя констатировать на присутствие/отсутствие для означающего: например, свет от самой далёкой звезды может идти до потенциального наблюдателя несколько десятков и сотен тысяч лет, финишируя в качестве следа уже не существующего источника59 (правда, излучатель-ной способностью звёзды наделены на миллиарды лет, поэтому, по–видимому, не существует звёзд, которые уже не светят, а свет их всё ещё идёт к нам60; с другой стороны, не одни звёзды могут являться источниками сигнала: при космической коммуникации сигнал может дойти до потенциального адресата тогда, когда аффицирующий источник уже не существует, а его номинация по принципу «изначального опоздания» будет тавтологична принципу «изначального опережения»). Оперируя именами вещей, поименованных из их прошлого, можно пренебречь «изначальным опережением», поскольку синхронизация настоящего на парсековых расстояниях неноминабельна; с иной стороны, несмотря на приоритет принципа близкодействия, принцип «изначального опоздания» обезоруживается перед размерами Вселенной, ничего не знача для неконъюнктурных нужд номинации при космической коммуникации;

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Северная Корея, все еще невероятно засекреченная, перестает быть для мира «черным ящиком». Похоже, радикальный социальный эксперимент, который был начат там в 1940-х годах, подходит к концу. А за ним стоят судьбы людей – бесчисленное количество жизней. О том, как эти жизни были прожиты и что происходит в стране сейчас, рассказывает известный востоковед и публицист Андрей Ланьков.Автору неоднократно доводилось бывать в Северной Корее и общаться с людьми из самых разных слоев общества. Это сотрудники госбезопасности и контрабандисты, северокорейские новые богатые и перебежчики, интеллектуалы (которыми быть вроде бы престижно, но все еще опасно) и шоферы (которыми быть и безопасно, и по-прежнему престижно).Книга рассказывает о технологиях (от экзотических газогенераторных двигателей до северокорейского интернета) и монументах вождям, о домах и поездах, о голоде и деликатесах – о повседневной жизни северокорейцев, их заботах, тревогах и радостях. О том, как КНДР постепенно и неохотно открывается миру.

Андрей Николаевич Ланьков

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука