Антисоветский проект

Вот данные из статистического сборника «Финансы СССР. 1989-1990 гг.» (М. Госкомстат СССР. 1991). Сначала о масштабах стоимости неустановленного оборудования (понятное дело, речь идет о сверхнормативных запасах): «В 1990 г. в амортизационный фонд начислено амортизации за год 147,5 млрд. руб., прочих поступлений в амортизационный фонд было 52,2 млрд. руб. Итого 199,7 млрд. руб. Израсходовано из этого фонда всего 202 млрд. руб., в том числе на полное восстановление основных фондов 98,6 млрд. руб. и на ремонт основных фондов 103,5 млрд. руб. (с. 172)… Сверхнормативного неустановленного оборудования на складах в капитальном строительстве (без сданного в монтаж и резервного) в 1990 г. было в СССР на 7,1 млрд. руб. (в 1989 г. – на 6 млрд. руб.)» (с. 178).

Далее в справочнике дается сводка о стоимости неустановленного оборудования по разным его категориям для всех министерств и крупных предприятий. Например: концерн «Норильский никель» имел неустановленного оборудования всего на 43 млн. руб.: в том числе – отечественного на 21 млн., импортного на 22 млн., сверхнормативного – на 33 млн. руб. (с. 181).

Таким образом, на полную замену и ремонт основных фондов в год расходовалось из амортизационного фонда порядка 200 млрд. руб. в год. На приобретение оборудования и инструментов в 1989 г. израсходовано 82,4 млрд. руб., а в 1990 г. 85,6 млрд. руб. А сверхнормативного неустановленного оборудования было на сумму 6-7 млрд. руб. в год. Неужели задержка с установкой 8% оборудования есть столь немыслимый дефект, чтобы из-за него бросать обвинение самим принципам хозяйственной системы? Мне кажется, что тут или заблуждение (незнание реальной обстановки в целом), или отказ чувства меры.

Теперь насчет того, что советское хозяйство несло большие потери из-за производства товаров, которые «никто не покупал». В 1989 г. в розничной торговле в СССР было продано непродовольственных товаров на 214,2 млрд. руб., а в 1990 г. на 259,7 млрд. руб. В цитированном справочнике читаем: «Потери от уценки товаров, не пользующихся спросом населения, устаревших фасонов и моделей: 1989 – 2,6 млрд. руб.; 1990 – 2,5 млрд. руб. (с. 184)». Итак, уценка товаров составляла всего около 1% продаж! Причем уцененные товары не пропадали, не сжигались – они использовались людьми, многие это прекрасно помнят. А ведь этой проблеме в массовом сознании придали почти катастрофический характер.

Сегодня, когда мы находимся в тяжелейшем положении и окидываем мысленным взором совокупность антисоветских суждений о разрушенной системе хозяйства, возникает тяжелое чувство. Эта критика выглядит поразительно бесплодной, из нее нельзя извлечь никакого полезного урока. Какую из ее концепций ни возьми, – с желанием, отсеяв ругань, отобрать какие-то поучительные мысли – все расползается, во всем какая-то гниль. Это критика, построенная на ложных основаниях, недобрых чувствах и недобросовестных приемах.

Начиная с 1991 г. во всех республиках СССР проводится крупное международное социологическое исследование «Барометр новых демократий». В августе 1996 г. был опубликован краткий доклад руководителей проекта Р.Роуза (Великобритания) и К.Харпфера (Австрия) «Новый русский барометр». В этом докладе сказано: «В бывших советских республиках практически все опрошенные положительно оценивают прошлое и никто не дает положительных оценок нынешней экономической системе». Если точнее, то положительные оценки советской экономической системе дали в России 72%, в Белоруссии 88 и на Украине 90% (Rose R., Haerpfer Ch. Comparing and Contrasting Mass Response to Transformation in Eastern Europe and Russia. – Monitoring of Change: Principal Trends. 1996. Vol. 4, No. 24, p. 13-20).

Отрицание уравниловки: советское хозяйство и бедность.

Важным качеством любого жизнеустройства является представление о бедности – отношение к тому факту, что часть членов общества имеет очень низкий, по меркам этого общества, уровень дохода. Столь низкий, что по потреблению благ и типу жизни бедные и зажиточная, благополучная часть образуют два разных мира (в Англии периода раннего капитализма говорили о двух разных расах – «расе бедных» и «расе богатых»).

По этому признаку советский строй жизни сильно отличался от сословного общества царской России и резко отличался от либерального общества Запада. Здесь нас интересует именно сравнение с Западом, поскольку во всей антисоветской пропаганде именно Запад брался за образец «правильного» распределения доходов, якобы устраняющего ненавистную «уравниловку». Скажем, наконец-то, прямо, что отрицание уравниловки есть не что иное, как придание законного характера бедности.