Антисоветский проект

Да, номенклатура была и льготы были. Вопрос-то в том, почему рабочие решили, что номенклатура при Гайдаре и Чубайсе на свои льготы будет тянуть меньше денег. Откуда было бы взяться такой совестливой номенклатуре? Откуда было видно, что Лужков с Гусинским будут скромнее какого-нибудь Промыслова в Моссовете? А может, при демократии вообще нет директоров и чиновников? Проследить за логикой этих рассуждений нашего рабочего трудно. Ведь даже из любого голливудского фильма видно, что и в Америке есть директора и чиновники. Кто и когда сказал, что они оттягивают себе меньше денег, чем советские? Не только не было разумных доводов в пользу такого предположения, но даже ни один самый наглый врун такого не осмелился сказать.

Наконец, об уравниловке. Таким злобным словечком был обозначен уравнительный принцип распределения части жизненных благ при советском строе. Уравнительный – значит, не по труду, а по едокам. Вообще-то ни в одном обществе нельзя обойтись без уравниловки – даже животные без этого не могут обойтись, так что речь идет о пропорции, о величине уравнительства. Допустим, тут был в СССР некоторый перебор. Но неужели он был таким нестерпимым, что об уравниловке до сих пор говорят с ужасом даже коммунисты? Неужели и вправду наши “социальные иждивенцы” объедали справных работников? Это – ложь, специально внедренная в общественное сознание. На уравнительной основе давались минимальные условия для существования и развития человека – а дальше все зависело от него самого. Он получал жилье, скромную пищу (через низкие цены), медицину, образование, транспорт и книги. Если был готов напрячься, мог заработать на жизнь “повышенной комфортности”, купить машину или хлестать коньяк вместо водки. Но уровень потребления людей с низкими доходами был действительно минимальным – на грани допустимого. Никакой уравниловки в потреблении не было, все держалось на пределе.

Теперь произошло резкое расслоение людей по доходам, от которого рабочие в целом проиграли. Даже захлебнувшийся “демократической” пропагандой кандидат наук не может не понять: если при катастрофическом спаде производства существенная прослойка гребет миллионы, это может происходить только за счет перераспределения доходов в сторону отхода от уравниловки. Этого просили рабочие – это они и получили, только ударило это не по номенклатуре, а по ним самим и их близким.

А если кто-то думал, что социальный сдвиг такого типа мог выбрать напарника-лодыря и шарахнуть по нему точечным ударом, да еще передать вырванный у него незаслуженный кусок хлеба его старательному товарищу, то это, простите, такая наивность, которая позволительна только дебилу. Такого рода артиллерия, как приватизация, бьет по площадям. Да это и вообще не артиллерия, а ядерное оружие. Так что те, кто вызывал огонь на своего напарника, на самом деле вызывал его на себя. Не подумал как следует? Так хоть сегодня надо подумать и восстановить тот ход мысли, что привел к таким фатальным ошибкам. Именно в самых главных вещах произошел сбой мышления. Надо их выявить и обсудить – без самолюбия и обвинений, а ради извлечения урока.

После такой постановки темы “практикума” сразу пришел ответ, который стоит привести, а потом о нем поговорить. Вот он, почти без правки:

“Здравствуйте. Хочу присоединиться к практикуму. Я напишу просто от души, что думаю. Может, где-то и нарушу случайно условие какое, но это только от желания понятнее изложить.

По-моему, тут вообще дело в совсем другом… Простой человек далек от всяких заумных рассуждений. Он думает так: “Вот моя работа, тут я вкалываю, выкладываюсь полностью на всю катушку, но только здесь. А когда я ухожу с работы, я хочу расслабиться и не думать обо всем этом. Хочу, чтобы все было легко и без напряжений. Пусть будет все дороже, но пусть будет легко. На работе я ишачу, а после нее я хозяин жизни”. В общем, мухи отдельно, котлеты отдельно.

Советское государство постоянно держало человека в напряжении. То очередь за водкой, то за колбасой, то в семь утра надо встать, чтобы получить талончик к зубному врачу, то телевизионного мастера целый день жди, то дефицит какой-то достать надо. И так постоянно. И при всем при этом каждый продавец чувствует себя богом, и к нему надо вежливо, а он к тебе как настроение будет. И ты ужом вертишься перед ним, понравиться хочешь, а то не даст.

Если есть одна мелочь, которая занимает полпроцента времени, то это ничего. А если их двести, то ни на что другое времени уже не остается. Особенно это все хорошо чувствуется, когда у человека есть деньги. И он думает: “Какого черта? Я хочу иметь эту вещь и готов платить. Так почему я должен за ней еще и бегать, давиться в очередях, доставать где-то, заискивающе смотреть на кого-то? Я хочу заплатить и получить. Вот и все”. И Ельцин эту проблему решил. По нему было видно, кстати, что он “свой мужик”, не какой-то “упертый коммуняка”, который то с водкой будет бороться, то еще какой бред выдумает. Народ чувствовал, что он решит эту проблему.