Антисоветский проект

При таком способе рассуждений нельзя не только ответить, но даже внятно поставить вопрос, который буквально висит в воздухе: чего мы все-таки хотим? И дело не в лицах. За моими собеседниками – целые социальные слои. Вот, ученые выходят на площадь, картинно несут бутафорский гроб “российской науки”. Чего они хотят? Ведь не может политический режим, который они сами приводили к власти, содержать большую науку. Не только не может, но даже не может этого желать, ибо весь смысл его существования – ликвидация советской цивилизации. Это настолько ясно выразили все идеологи “демократов”, что не знать этого ученые не могут. Однако я ни разу не слыхал, чтобы какое-то собрание ученых, пусть даже одной лаборатории, ясно сказало: наша поддержка антисоветского поворота была ошибкой. Нет, они предпочитают таскать свой гроб, устраивать голодовки и критиковать режим за «недооценку науки» – без единого шанса на успех.

Речь не только об антисоветских «демократах». Острая некогерентность рассуждений отличает и многих русских патриотов. Она возникает уже оттого, что каждый копает свою золотую жилу, создавая хор несовместимых утверждений. Одному хочется напечатать мемуары замученного большевиками (в 1945 году!) генерала Краснова, другой увлекся патриотом Столыпиным, третий – народным вождем Махно. И никто не может четко определить, чего же он хочет. Чуть ли не все наши патриоты воспроизводят, пусть в более мягкой форме, “синдром Солженицына”. То он всеми средствами, беззаветно уничтожал советский строй – а теперь нос воротит от нового порядка. Мне даже порой становилось обидно за Ельцина и Чубайса – ну чем ему не угодили? Ведь уничтожили СССР – разве не об этом мечтали Александр Исаевич и его соратники.

У многих в голове застряла иллюзия, будто можно было уничтожить советский строй безболезненно, даже с экономическим и культурным подъемом России. Ни у кого не удается получить ответа на вопрос: а как бы надо было уничтожить строй жизни, чтобы при этом возникло процветание? И чего бы ты хотел вместо советского строя – так, чтобы это отвечало твоим желаниям, но было мало-мальски возможно в данной нам реальности.

При этом в своих проклятьях советскому строю они создают уродливый образ с несоизмеримыми частями. Вот, в газете «Завтра» (2000, № 10) большая статья известного писателя Д.Балашова «Зюганов, побеждай». Коктейль из антикоммунизма, патетического патриотизма и любви к КПРФ. Начинается статья с такого образа Отечественной войны: "И затравленный, ограбленный, раскулаченный народ пошел умирать «За Родину, за Сталина».

Что с исторической памятью у этого автора исторических романов? Сказать, что к 1941 г. русские были затравленным народом! Королев и Чкалов, Жуков и Василевский, Стаханов и Шолохов – порождение затравленного народа? Скорее всего, Д.Балашов вообще не понимает, в чем смысл такого исторического явления, как Стаханов – тут он остался на уровне «Британской энциклопедии», хоть и является русским патриотом.

Слышал я от одного военного, разведчика, а после войны известного ученого, что главное отличие советского и немецкого солдата на фронте было в следующем. Когда у немцев убивали офицера, это производило довольно длительное замешательство, что в скоротечном бою часто решало исход дела. Когда убивали офицера у наших, тут же поднимался сержант и кричал: «Я командир, слушай мою команду». Убивали сержанта – поднимался с тем же криком рядовой. Большинство солдат обладали ответственностью, волей и готовностью быть командиром. Это значит, что народ именно не был затравленным, он был духовно свободным.

Был ли он ограбленным? Кто его ограбил – Сталин? Куда делось награбленное? Каково было распределение доходов среди населения? До советской власти и после советской власти огромные средства изымались у подавляющего большинства населения, вывозились за рубеж и использовались на расточительное потребление меньшинства. Сейчас «новые русские», заполучив собственность и вогнав большинство населения в бедность, не только скупают виллы на Западе, но еще и импортируют для своих баб на 2 миллиарда долларов золотых украшений и драгоценных камней в год! Чем они их оплачивают? Куском хлеба, вырванным изо рта ребенка. Казалось бы, именно это состояние можно назвать ограблением народа. Ан нет, писатель применяет термин в совершенно обратном смысле.

Назвать же советский народ раскулаченным – вообще нелепость. И дело не только в реальных масштабах раскулачивания (1,5% советских семей – это много, но это все же не весь народ). Дело в том, что «раскулачивал»-то как раз народ. Коллективизация во многом потому и стала страшным делом, что ее вели крестьяне – это была внутридеревенская гражданская война (тип ее трагически описал А.Платонов в «Чевенгуре»).